Шрифт:
В захудалых деревнях того края, где распахнул врата в потусторонние миры березовый лес, ходили самые разные легенды. Кто-то верил, что ночами оттуда приходят души умерших родственников, другие же боялись не выполнить ритуалы на смену сезона у порога рощи, а некоторые под страхом смерти не переступали границу между хвойным и березовым лесами.
Но не было ни одного человека, который бы не верил, что в ночь с тридцать первое октября на первое ноября в роще не оживают древние легенды и глубинные страхи.
Чувство безопасности кончалось, когда пушистые лапы вечно молодых красавиц переставали цепляться за одежду, останавливая путников.
Роща поднялась на месте давнего пожара, проглотившего сердцевину хвойного леса, богатого многовековыми соснами, пихтами и лиственницами. Березы приняли выжженную обглоданную почву с воодушевлением. Деревца выросли высокими, статными и они манили своей красотой, будто кто щедрый посеял. Роща словно хрустальный ручей, бежавший с ажурных склонов гор, чьи гребни выглядывали над верхушками, стоило лишь приглядеться, пролегала между двумя навсегда разлученными частями хвойного леса. На подступах к ним и выросли деревушки, спрятанные от цивилизации и современных нравов.
Приближался Самайн. В уже остывшем после бабьего лета воздухе чувствовались скорые заморозки. Дожди вспомнили о существовании иссушенной земли и лили по ночам, томно барабаня по стеклам окон и усыпляя жителей города страдающих от тревожности и стресса. Днем же на улицах среди вороха серо-черных тонов яркими зайчиками вместо солнца играли желтые листья на деревьях и асфальте, разноцветные шарфы и зазывающие вывески кофеин. До первого снега еще хотелось пожить. Успеть побегать с собакой в парке под листопадом и застать побольше ясных дней.
А в глубинке, в деревне посреди осеннего леса шла подготовка к фестивалю в честь Хэллоуина. В основном там соберется молодежь из студентов и тех, кто еще чувствует себя полным сил. Еще одной ночью, кроме нового года и дня рождения, можно и не поспать. И так в жизни мало поводов для веселья.
В этом году Матвей и Ева тоже решились поехать на праздник. Вдвоем отправляться на фестиваль, о котором хоть и нашлось в Интернете полно отзывов, им не хотелось. Поэтому парочка пригласила с собой друзей Миру и Льва. Они познакомились на втором курсе бакалавриата и вместе поступили в магистратуру. До сдачи диплома было чуть больше полугода, так что будущие переводчики решили повеселиться напоследок и посмотреть что-то новое. Ева считала, что поездка поможет Льву взглянуть на чуть закрытую, но творческую и любопытную Миру как на девушку, а не просто подругу. Тем более Мира давно грустно вздыхает с надеждой в компании Льва.
Две недели после пар они собирались в столовой главного здания университета, где обсуждали поездку и спорили о костюмах. После оплаты участия в фестивале и проживания в глэмпинге, им оставалось арендовать автомобиль, чтобы добраться до деревушки, что знаменита своими видами на необъятный хвойный лес и озеро в форме идеального круга.
Ребята выехали тридцатого сентября еще до рассвета, чтобы приехать в деревушку после обеда, заселиться в домик на четверых и успеть к озеру до темноты. Спустя десять минут после начала путешествия Мира уснула на заднем сидении повидавшего виды арендованного внедорожника. Ровная, текучая, словно карамель, трасса ее убаюкала лучше прошедшего дождя. Ее волосы, вившиеся сильнее от влажности, распались волнами цвета молочного шоколада по плечам, укутанным в вязаный свитер изумрудного оттенка, что был на пару тонов темнее ее глаз. Теплую куртку она успела снять до того, как задремала и прижала к себе вместо игрушки, потому что между ней и Львом на заднем сидении лежало его черное пальто.
Ева сначала довольно хмыкнула, заметив в зеркало заднего вида спящую подругу. Перед поездкой девушка покрасила волосы цвета липового меда в оттенок спелой тыквы смываемым тоником, из-за чего часто ловила недовольный взгляд Матвея. Ева всегда любовалась локонами подруги и хотела, чтобы ее прямая тяжелая копна выглядела также непринужденно-сексуально. Она включила на минимальную громкость радио новых треков и обогреватель, слегка замерзнув в тонкой бордовой водолазке и твидовой юбке, а затем долго смотрела на проплывающие в окне дома, пока не провалилась в сон. Что Мира, что Ева всю ночь корпели над костюмами, стараясь успеть их доделать.
В итоге Льву пришлось развлекать Матвея тихими беседами, чтобы тот за рулем не отключился вслед за девочками. Включенная печка выжигала воздух, от которого пересохло во рту и, в конце концов, разболелась голова. Лев приоткрыл чуть окно, впуская прохладную свежесть. Стал слышен монотонный гул десятков колес, что не стихал ни на день. Даже в понедельник, как сегодня. Парень провел по волосам цвета какао пальцами, то ли заставляя себя не впасть в дремоту, то ли успокаивая после суетливых сборов их команды. От этого движения волосы снова распались по привычке по обе стороны от пробора, скрывая острые скулы. Время от времени Лев поглядывал на хрупкую фигурку Миры, удивляясь, как она вообще дотащила до машины сумку весом почти с нее саму.
Матвей наблюдал за ним в зеркало, но никак это не комментировал. Ева убьет его, если он испортит ее гениальный план по созданию влюбленной пары. Парень нервным движением поправил на левом запястье часы, проверив, не отстают ли они по составленному им графику. Последние пару недель выдались напряженными. Толком не начался семестр, а уже завалили заданиями и проектами, это еще не считая работу в автомастерской и уроков гитары в районной детской музыкальной школе. Он заметил в зеркале темные круги под глазами цвета грозового неба, что казались ярче на фоне бледной кожи. Зато синякам было далеко до оттенка коротко подстриженных волос переливающихся, как обсидиан под светом скрывшегося за облаками солнцем. Ева обожала проводить ладонью по ним, смешно зажмурившись от удовольствия, такими шелковистыми они были.
Им всем нужны были эти три дня отдыха, что Мире удалось выбить на кафедре взамен на огромную статью о фестивале с фотографиями.
Матвей останавливался на заправках, выпить кофе со Львом и размять затекшие ноги. Ева с Мирой не проснулись даже когда шоссе сменилось проселочной дорогой, хотя парни то и дело подпрыгивали на сидениях из-за рытвин, которые больше напоминали испещренную кратерами поверхность Луны. Матвей порадовался, что на последней остановке залил полный бак – вплоть до деревушки им не попалось ни одной заправки.
Наконец машина остановилась на парковке: импровизированная площадка располагалась рядом с маленькими деревянными домиками глэмпинга, построенного на отшибе деревни. Слева тянулась темно-зеленая стена хвойного леса.
Первым из внедорожника выскочил Лев и оглядел приглушенные тона высоченных сосен, щекотавших облака, которые налились серостью. Он поморщился. Не хватало еще посреди праздника оказаться под ливнем. Землистые темные цвета заменили ушедшую летнюю пестроту травы и ясного неба. Лев вытащил из автомобиля пальто, оделся и пошел помочь Матвею с сумками.