Хозяйка леса

Катринич Надежда

Девочки, наконец, проснулись. Мира застегнула куртку до самого подбородка и зябко поежилась. В машине было намного теплее. Она захлопнула дверцу, заметив чащу отливающую изумрудами.

– Как хорошо я поспала, – зевнула и потянулась Ева, когда последней вышла из внедорожника, беззаботно хлопнув дверцей. – И это все? На фотках выглядело живописнее.

– Обычное дело, – хмыкнула Мира на разочарованный тон подруги и ее поджатые губы. – Немного фотошопа и вместо деревни модный глэмпинг.

– Надеюсь, у нас будет приличный дом. Ева, ты же внимательно заполнила заявку? И так пришлось забронировать на две ночи, –

Матвей перехватил покрепче дорожную сумку, а за плечами выглядывала еще одна.

– Вот на что денег хватило, то и забронировала, – ощетинилась Ева. Копна рыжих волос выделялась на приглушенном фоне осенней природы слишком ярко.

– Девочки, ведите уже к дому, – повел подбородком в сторону городка Лев, нагруженный своей и Мириной сумками. Через плечо он перебросил ее чехол с костюмом. – Любишь таскать с собой кирпичи?

Мира потупила взгляд из-за колкости Льва, а ее щеки против воли загорелись, будто она снова оказалась в старом доме бабушки и случайно прижалась к горячей печке.

– Спасибо, – промямлила девушка, но все-таки стащила с друга чехол.

Ева взяла подругу под локоть и повела к аккуратным домикам, выстроенным двумя рядами. С одной стороны их прикрывал лес, а с другой – широкое открытое пространство, где суетились гости, занося свои вещи или переговариваясь на миниатюрных верандах.

После круглосуточно шумящего города сельская тишина и правда оказалась лечебной. Здесь не было гомона вечной стройки, галдения ребятни и рева автомобилей. Вместо этого глэмпинг встретил их умиротворяющим шуршанием вечнозеленых крон, звонкими переливами птиц, голосами убежавших из мира асфальта людей. Ева то и дело проваливалась каблуками модных легких сапожек в землю, а подол длинного пальто ласкался с травой удивительно сочной для конца октября.

Они приехали не первыми, но и не последними. Меньше половины домов стояли пустыми. Зато в остальных уже тепло и душевно горели лампы. Несмотря на то, что до заката было еще несколько часов, людям не хватало света в хмурый октябрьский день. В центре импровизированной улицы их встретил организатор. Он сверился с заявкой, дал Еве ключи и провел ребят к такому же домику из брусьев и треугольной крыши.

Девочки выбрали из двух комнат ту, что с видом на улицу, потому что Мире в сумраке леса померещились волки, а Ева любила быть поближе к цивилизации. Парням досталась дальняя комната.

Внутри пахло опилками, лавандой, пучки которой украшали прикроватные тумбочки, и лежащими в блюде на кухне цитрусами. Сколько бы Ева не бормотала про условия ниже среднего, заглядывая в шкафчики и проверяя на пятна и свежесть постельное белье, Мира знала, что подруге понравилось. Ей самой пришелся по душе компактный домик с ненавязчивым скандинавским интерьером, располагающий к покою и отдыху. Пока они обходили дом, долго споря о том, будет ли горячая вода круглосуточно, парни уже загрузили продуктами холодильник, разложили свои вещи и поставили в комнату девушек их сумки.

Вечер выдался суетливым. Пока ребята, сходили в душ, развесили костюмы и поели, солнце юркнуло к горизонту, желая уйти с работы пораньше. Матвей предложил сегодня отдохнуть, посмотреть деревню, а к круглому озеру, что оказалось не так и близко от глэмпинга, поехать уже завтра с утра. Остальные согласились. Тепло одевшись, компания высыпала на улицу, где ярко горели желтые фонари. Раскинувшийся по обе стороны лес зиял чернотой, отпугивая сыростью и холодом. Ребята посмотрели на главную площадку фестиваля, которую оборудовали вначале глэмпинга. Невысокая деревянная сцена с плотным белым навесом и стоящим в глубине экраном. В программе запланированы конкурсное дефиле косплееров, выступления музыкальных групп и шабаш с мастер-классами, фуршетом и играми. Все должно было пройти прилично.

Сделав кружок по глэмпингу, Ева предложила погреться дома. Раздевшись, они уселись с чашками чая и настольной игрой на ковре и разошлись по комнатам спать лишь после того как вдоволь нахохотались и наслушались треска пламени в электрическом камине.

Из приоткрытого на ночь окна рано утром в комнату втек густой туман, пахнущий сыростью и соснами. Лев озяб и накрылся одеялом с головой, лишь подставил морозной свежести лицо. Матвей же проснувшись от холода, поднялся закрыть окно и вернулся в постель доспать еще пару часов. Когда жужжание голосов на улице стал невыносимым, Мира и Ева поднялись с постелей и успели в душ раньше парней. Наспех позавтракав бутербродами с кофе, ребята загрузились в машину с термосами с чаем и кипятком, чтобы заварить на обед вермишель.

В этот раз Мира с широко распахнутыми глазами смотрела по сторонам, любуясь пышными верхушками леса, подпирающие низкие облака. Льву же нравилось наблюдать, как в проплешинах сизых перьев проглядывают кусочки лазоревого неба. В отличие от Миры, он не мельтешил по заднему сидению туда-сюда, пытаясь рассмотреть как можно больше. Пока Ева подпевала под задорно-печальные мотивы песен из ее альбома, Матвей хмуро вглядывался в дорогу перед собой, объезжая глубокие ямы. Чтобы попасть на озеро, нужно было объехать кусок леса и по извилистому проселку добраться до другой деревни.

Попавшийся по пути сгорбленный мужик в тулупе подсказал дорогу к достопримечательности. Машину пришлось оставить раньше и дойти пешком, продираясь через чащу сосен и пихт. Почти незаметная в сохранившейся тут вялой, но густой траве тропинка провела ребят, вязнувших в грязи, к берегу озера. Сонная поверхность цвета стали зеркалом отражала нависшие сверху облака и растущие по краю деревья.

Матвей глубоко вдохнул запах смолы с привкусом собирающегося дождя. Ева с тихой улыбкой взяла его под руку, опустив голову ему на плечо. Наслаждение приглушенными красками Львом прекратилось, когда он в последний момент поймал Миру за талию, что захотела потрогать рукой воду и чуть не упала в озеро с головой. Ева разразилась от этого таким заливистым смехом, что разбудила уток. Те выскочили из ближайших зарослей с недовольным кряканьем и перелетели на другую сторону подальше от человеческих визгов. Видно уткам тоже хотелось побыть в тишине и покое.

Мира скукожилась под курткой, спрятавшись по кончик носа, лишь бы Лев поскорее перестал нагло ухмыляться, глядя на растекшийся как чернила румянец на ее щеках нежно розовый, как закат. В наступившей лечащей душу тишине ребята слушали музыку природы: разговоры птиц в чаще, едва слышные шорохи прыгающих белок, шуршание еще по-летнему сочной травы. У озера время будто остановилось. Ровный круг в обрамлении хвои, как веко ресницами, гипнотизировал своей бесконечностью, и казалось, так было всегда и будет всю жизнь – умиротворенно.