Хозяйка приюта магических существ 2
Шрифт:
Поладить? С Эбером?
— Хорошо, давай попробуем, — кивнул я с легкой улыбкой, которая, впрочем, не затронула ничего, кроме лица.
Чуть раньше, возможно, я бы отнесся к словам Эбера со всей серьезностью, но не сейчас. Даже те, с кем мы хорошо ладили, так легко потоптались по моей душе, так что говорить об Эбере, чья зависть и подлость не знали границ? Возможно, он сказал это искренне. Возможно, выжидал, чтобы ударить побольнее. Что ж, время покажет точно покажет, насколько он был
***
После тех событий прошло больше десяти лет. Не слишком долгое время для взрослого божества, но значительное для такого юного, как я.
И да, время действительно все расставило по своим местам.
После того памятного разговора многое изменилось. Например, я перестал так сильно стремиться к становлению самостоятельным божеством. Проверку на магические способности и знания о мире я прошел — больше из упрямства, чем из желания побыстрее стать взрослым. А вот на выборе стези задержался. Не последнюю роль в этом деле сыграл Эбер, который хоть и не стал вести себя как паинька, но больше не пытался всерьез зацепить. Он, кажется, пытался подружиться. Немного неловко, местами грубовато, но искренне.
Я в это не верил, косился, проверял, как умел. И не только я — Сейра тоже относилась к Эберу с подозрением. Божества ведь не люди, они не способны настолько быстро менять свое мнение, что раз — и уже не ненавидел. Но годы шли, а ничего не менялось.
И в какой-то момент я поверил, что у него действительно добрые намерения. Да и доказывал он их не единожды: и когда мы случайно едва не упали в магический котлован, и когда прятались от гнева Ксора, и когда... Да много когда, всего и не упомнишь — столько всяких происшествий было.
Да и как без них, если на небесах было невообразимо скучно? Может, Эберу еще и ничего — он только полгода назад прошел обязательную учебу, а вот мне невыносимо! Разве что зеркало наблюдений, общение и дружеские перепалки с Эбером скрашивали серость будней.
Я чуть-чуть потянулся. Сильнее никак: прямо у меня на животе лежала прилично подросшая Сейра. Сбросить я ее мог, но это было бы слишком жестоко.
— Хэй, ты чего разлегся? Пойдем, папа зовет, — махнул мне Эбер. — У него отличные новости.
Я со вздохом переложил Сейру, которая полусонно урчала в моих объятиях, с себя на траву, встал, заклинанием стряхивая с одежды соринки: нельзя же к Верховному божеству приходить в грязных штанах. То есть, можно, но не слишком красиво: вроде уже не ребенок.
— Не знаешь, зачем он нас зовет? — спросил я, следуя за Эбером в дом.
— Хочет поговорить по поводу должности Верховного божества.
Я нахмурился. Эта тема была для меня практически такой же неприятной, как и обсуждение выбора подопечных.
Я посмотрел
Он сам желал передать эту должность в течение следующих десяти-пятнадцати лет.
— Эй, не хмурься, — мне в бок прилетело локтем от Эбера, который выбрался их страны своих радужных грез. — Папа сказал, что в этот раз разговор также связан с путешествием на земли людей.
Мое настроение изменилось моментально. Что может быть интереснее людских земель? Когда-то Ксор очень боялся, что после первого негативного опыта во мне укоренится страх перед спуском на землю, поэтому предложил еще несколько раз побывать там. Никакого страха у меня не было и в помине, но разубеждать я не стал, а потом еще шесть раз в компании разных старших божеств спускался на землю. И влюбился в это место безмерно. Даже допрашивал Ксора, можно ли остаться там подольше — например, на пару лет.
— Нет, Хэй, нельзя, — ответил Ксор. — Сила божеств слишком велика для мира людей, если мы будем оставаться там постоянно, то необратимо повлияем на их мир. Вплоть до его разрушения. Поэтому законы этого мира ограничивают наше пребывание. Если ты превысишь время пребывания, то начнешь испытывать сильную боль.
— Есть два способа: связать себя контрактом с человеком...
— Нет, — тут же нахмурился я, перебивая Ксора. — В чем разница тогда с тем, чтобы просто наблюдать через зеркало?
— Почти ни в чем, — ответил Ксор. — И можно организовать свою территорию, но будет ничуть не веселее, чем на небесах.
— Мне не нравится ни один из них, — нахмурился я. — За год мне разрешили спуститься всего лишь на каких-то пятьдесят дней! Почему нельзя больше? Тем более, никакой боли я не чувствовал. Значит, я могу еще побыть на земле?
— Не можешь, потому что тебя некому сопровождать, а детям в одиночку нельзя спускаться. А как только ты станешь взрослым и получишь силу веры, то твое время пребывания сразу же ограничится.
Выходил какой-то замкнутый круг: я не могу свободно путешествовать, пока не повзрослею, но как только повзрослею, то сразу же законы мира ограничат время пребывания на земле. Поэтому я так сильно цеплялся за любую возможность путешествия.
— Так любишь людские земли? Что там есть такого, чего нет на небесах? — удивился Эбер. — Я видел, что там бывает весьма грязно, а иногда и воняет по словам старших. Было бы на что смотреть.
— Спустишься — узнаешь, — ухмыльнулся я, ускоряя шаг.