Хозяйка розария
Шрифт:
— Хорошо сидеть вот так, на море под солнцем, — сказал он вместо этого, и они снова долго молчали, и Беатрис думала, испытывает ли он ту же печаль, что охватила все ее существо.
«Ну почему, — думала она, — так многое в жизни идет вкривь и вкось?»
Но такова жизнь и нельзя приходить в отчаяние. Она попыталась обуздать боль и, прищурившись от солнца, принялась смотреть на замок Корнет, величественно и несокрушимо возвышавшийся над гаванью. Этот замок был с ней всю ее жизнь. Его мощь возвращала ей покой, внушала уверенность.
Жюльен посмотрел на часы.
— Мне пора, — сказал он, — у меня одна важная встреча. Прости, что так скоро…
К их столику подошла светловолосая официантка.
— Миссис Шэй? — спросила она.
Беатрис подняла глаза.
— В чем дело?
— Вас зовут к телефону. Он стоит в зале, на стойке.
— О! — Беатрис была удивлена. Никогда в жизни ее не звали к телефону в кафе или ресторане. Она встала. — Жюльен, подожди меня минутку, ладно? Я скоро вернусь.
Ей показалось, что он сильно нервничает, видимо, действительно спешил. Она же просто хотела спросить его, с кем у него назначена встреча. Она всегда думала, что он ездит на Гернси, повинуясь сентиментальным чувствам, но, оказывается, у него здесь какие-то дела.
«С ней он никогда не договаривался о встречах», — ревниво подумала она, и эта ревность больно уколола ее в сердце.
Трубка лежала на стойке рядом с аппаратом. Шедшая впереди официантка жестом указала на телефон.
— Вот. Прошу вас!
Беатрис взяла трубку.
— Беатрис Шэй, — представилась она.
На другом конце провода была Франка. Кажется, она была совершенно растеряна и подавлена.
— Беатрис, вы еще с Жюльеном? Хорошо. Задержите его. Что? Сейчас я не могу вам это объяснить. Он член банды, которая ворует на островах яхты и перепродает их во Францию. Да, я понимаю, что это звучит абсурдно. Но Алан твердо в этом убежден. В эту банду входил и Кевин. Я должна позвонить в полицию и направить ее в Жемчужную бухту и в «Вид на море». Жюльен должен остаться на месте. Беатрис, возможно, он опасен. Возможно, он имеет отношение к смерти Хелин. Нет, я не фантазирую. Прошу вас, Беатрис, верьте мне. Я только что избежала смертельной опасности. Вы должны сделать только одно — задержать Жюльена. Пожалуйста, просто сделайте то, о чем я вас прошу. Сейчас я буду звонить в полицию. Мы поговорим позже!
Она выключила телефон. Ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она разобралась, как он работает. Она стояла у въезда в какую-то прибрежную деревню, не понимала, где находится, но предполагала, что где-то недалеко от Плейнмонта. Она остановила машину на обочине дороги и занялась мобильным телефоном. Еще сидя за рулем, Франка пыталась поймать сеть, но это ей не удалось. Она поняла, что на ходу не справится с телефоном. Если же он не заработает, то она заедет в ближайшее кафе или ресторан и позвонит оттуда.
«Спокойно, — уговаривала она себя, — спокойно. Не нервничай, иначе у тебя ничего не получится».
Телефон вдруг запищал, и Франке даже удалось связаться с сервисной службой оператора. Она попросила дать связать ее с кафе «Вид на море», и, к ее удивлению, вскоре в трубке раздался женский голос.
— Мне нужна миссис Шэй, — начала она объяснять девушке, — седая дама семидесяти лет. Она сидит у вас на веранде, у самой воды.
Потом до нее дошло, что веранда кафе окружена водой с трех сторон, и описание оказалось не вполне точным, но девушка сказала, что найдет. Руки Франки дрожали от волнения, пока она ждала. Правильно ли она поступила? Может быть, надо было сначала позвонить в полицию? Но тогда они упустили бы Жюльена. Она не смела думать об Алане. Она покрылась холодным потом, в пальцах началось привычное покалывание. О, господи, она не смеет сейчас думать об Алане!
Потом она услышала голос Беатрис и срывающимся голосом рассказала ей о случившемся и попросила задержать Жюльена. Она ничего не сказала об Алане и отключилась, прежде чем Беатрис успела задать вопрос. Франка заметила, что Беатрис решила, что она не в своем уме, и не стала ввязываться в бесполезный спор. Она выключила телефон и перевела дух, надеясь, что Беатрис сделает то, о чем ее попросили.
«У меня нет времени об этом думать, нет времени. Я должна позвонить в полицию».
Сейчас надо точно так же связаться со справочной. Она снова включила телефон.
Надо было с самого начала звонить в полицию. Почему она этого не сделала? Почему?
У Франки неудержимо затряслись руки. Слово «почему» стучало в висках, как молот. Привычная пулеметная очередь, она стучала в голове всякий раз после разговоров с Михаэлем. Она все сделала не так. Она вообще ни на что не способна. Она всегда теряется и принимает идиотские решения. По-другому у нее не получается. Она всегда была такой. Выбрала не ту профессию. Выбрала не того мужа. В ресторанах она всегда заказывает не те блюда, а в магазинах покупает не те платья. Вот и позвонила она в неправильной последовательности. Для Алана речь идет о жизни и смерти, а она звонит сначала Беатрис, чтобы задержать какого-то, никому не нужного Жюльена.
«Но даже если ты поступила неправильно, — сказал внутренний голос, — то ничто еще не потеряно. Не время раздумывать. От этого все будет еще хуже. Звони же, наконец, в полицию!»
Пальцы тряслись так, что она не могла нажать нужные кнопки. Все вибрировало — ноги, руки, тело. Она буквально купалась в поту. Ею овладела полная безнадежность и парализующая беспомощность.
Паника. Паника, с которой она боролась весь день, все-таки добралась до нее. У нее было время собраться с силами. И она была полна решимости не поддаться панике. Она отражала ее натиск много часов. Но сейчас силы иссякли, и Франка сдалась.
Не сейчас, не сейчас, не сейчас! Я должна позвонить в полицию. Господи, не сейчас!
Ей перестало хватать воздуха, перед глазами заплясали радужные круги. Она не могла ни на чем остановить взгляд. Все вокруг завертелось в бешеном вихре. Телефон выскользнул из руки и упал куда-то между педалями. Она была такая мокрая, словно только что вышла из воды. Страх окутывал ее, словно туман, сгущавшийся с каждой секундой все сильнее и сильнее. Туман слепил глаза, становился все темнее. Вот он стал черным. Вот он превратился в черную стену, неудержимо падавшую на нее.