Хозяйка розария
Шрифт:
— Так скоро не иссохнешь, — сказал солдат. — Вылейте воду, барышня! У меня приказ господина майора!
— Вы не можете так поступать, — умоляюще воскликнула Беатрис, — они же так тяжело работают, а на дворе так жарко!
Но солдат был неумолим.
— Это вы можете обсудить с господином майором. У меня приказ, и мне ни на черта не нужны неприятности!
Беатрис взглянула на Хелин.
— Хелин…
Та беспомощно подняла руки.
— Я не могу ничего сделать. Мне очень жаль, но я не могу ничего сказать.
— Я только выполняю приказ, — стоял на своем солдат и направил оружие на обоих пленных. — Прочь, пошевеливайтесь. Пора приниматься за работу.
Беатрис почувствовала сильное головокружение.
«Ну что это такое, — подумала она, — почему мне все время так плохо?»
— Вы не люди, — закричала она. — Как вы можете это делать? Как вы сами можете выносить то, что вы делаете?
— Пожалуйся господину майору, — ответил солдат, но голос его звучал теперь как будто издалека, сквозь ватную стену, внезапно возникшую между ним и Беатрис. Она поймала взгляд Жюльена, взгляд, исполненный печали и ненависти и немой благодарности Беатрис за ее мужество, с каким она бросила вызов приказу Эриха. Этот взгляд пробудил в ней какое-то незнакомое чувство, которое она не смогла бы выразить или объяснить словами. Но она не успела разобраться в нем. Ватная стена надвинулась на нее, заползла в глаза и уши, окутала все тело, и наконец весь мир вокруг погрузился в черный непроглядный мрак.
Она лежала на кровати и пыталась вспомнить, что с ней произошло. Она с удивлением обнаружила, что лежит в кровати, одетая в школьную форму. Почему она легла в ней спать?
Но в этот момент над ней склонилось хорошо знакомое лицо доктора Уайетта.
— Ну, вот, теперь юная дама наконец-то вернулась к нам. Долго же ты спала, Беатрис, а до этого, вообще, отсутствовала.
— Что случилось? — спросила она и торопливо села, но тут же почувствовала такую слабость и головокружение, что тихо застонала.
Из угла тотчас вышла бледная Хелин.
— У тебя что-то болит? — спросила она.
— Нет, у меня только кружится голова. Но мне уже лучше.
— Я оставлю здесь капли. Ты будешь принимать их каждое утро и скоро снова будешь здорова, — сказал доктор Уайетт. — Все дело в том, что в последнее время ты слишком быстро растешь, вот и все. Рост тела иногда сильно обременяет организм, — добавил он и повернулся к Хелин. — Вот кровообращение и выбивается из сил, — доктор говорил медленно, отчетливо выговаривая английские слова, чтобы Хелин могла его понять. — К тому же эта невыносимая жара… давненько не было такого жаркого июня. Но не стоит волноваться, все будет хорошо.
— Она так неожиданно упала, — сказала Хелин, — и я так разволновалась, что просто не знала, что мне делать.
— Ничего страшного не случилось, — успокоил ее доктор Уайетт, — и я не думаю, что такой обморок повторится, — он закрыл саквояж, дружески подмигнул Беатрис и махнул рукой, видя, что Хелин хочет его проводить. — Не стоит труда, я сам найду дорогу. Оставайтесь с больной.
— Какой милый человек, — сказала Хелин, когда врач вышел за дверь. — Как хорошо, что он пришел.
Хелин выглядела усталой и встревоженной.
«Она всегда все драматизирует», — подумалось Беатрис.
— Ты пришла в себя еще на кухне, — пустилась в объяснения Хелин, — но не могла встать. Пьер попытался отнести тебя в комнату, но у него не хватило сил. Помог солдат… — она нервно сглотнула.
— Здесь, наверху, ты сразу заснула. Я позвонила доктору Уайетту, и он, к счастью, смог сразу приехать, — Хелин вздохнула. — Я так за тебя испугалась. Но, кажется, доктор Уайетт не нашел ничего необычного для твоего возраста. Боже мой, ну и денек!
Беатрис наконец полностью пришла в себя и поняла, что в саду происходит что-то странное. Из сада доносились голоса, команды, крики. Хлопали двери, отъезжали и подъезжали автомобили. Бешено лаяли какие-то собаки.
— Что там случилось? — спросила Беатрис. — Отчего такой шум?
— Пусть тебя это не волнует, — торопливо и одновременно смущенно ответила Хелин. — Я все объясню тебе завтра утром.
От этих слов Беатрис, естественно, пришла в себя окончательно.
— Нет, я хочу знать все сейчас. Мне уже хорошо, и я не упаду, что бы ты мне ни сказала.
— Ах, — сказала Хелин, — Эрих, конечно, страшно зол… но я ничего не могла поделать. Это… это просто несчастный случай. Ты упала в обморок, и нам всем пришлось что-то делать… мы же не могли просто тебя бросить, и…
— Хелин, — перебила ее Беатрис, — что случилось?
Хелин отвела взгляд.
— Жюльен исчез, — тихо сказала она, — во время этой суматохи. Он ухитрился бежать и бесследно исчез.
Бегство француза стало для Эриха личным оскорблением. В течение нескольких недель он делал все возможное и невозможное, нажал на все педали, чтобы выследить и схватить Жюльена. Он разослал по всему острову солдат со строжайшим приказом «перевернуть все камни и посмотреть, не прячется ли там этот тип!»
Тайная полевая жандармерия, чины которой вербовались, вероятно, в гестапо, провели обыски во всех городках и деревнях. Жителей острова будили по ночам, вытаскивали из постелей и заставляли смотреть, как полицейские переворачивали все в доме вверх дном, устраивали невероятный беспорядок и грубо задавали оскорбительные вопросы. Если до сих пор оккупанты соблюдали известные рамки в отношениях с местными жителями, то теперь они показали себя с той стороны, с какой их изо дня в день, в течение нескольких лет видели люди в других оккупированных немцами странах. Они показали, какими опасными, необузданными и жестокими могут быть. Они пришли как противники, с которыми было можно — и должно — договориться. Но они могли стать и смертельными врагами.
Между тем, Жюльен словно сквозь землю провалился.
— У него, наверняка, были помощники! — орал Эрих. — Без них он ни черта бы не выжил! Конечно, он мог залезть в какую-нибудь расщелину на берегу, где мы никогда его не найдем, но что, интересно, он будет есть? Он не мог сделать это один!
— Может быть, он уже покинул остров, — робко вмешалась Хелин. — До Олдерни не так уж далеко, и он…
— Чепуха. На Олдерни ему придется еще труднее. Там вообще нет британского населения и полно наших людей. Может быть, на Джерси… — Эрих погрузился в мрачные раздумья, потом грохнул кулаком по столу так, что все вздрогнули. — Этому парню потребовалось бы больше везения, чем ума, чтобы это сделать! Нельзя же просто так сесть в лодку и переплыть с одного острова на другой! Кругом полно патрулей. Ночи стоят светлые и ясные, его бы заметили издалека. Это бред, если бы он рискнул!