Хозяйка Серых земель. Люди и нелюди
Шрифт:
– А если бы… – не оставил свое королевич.
– Если бы не сбежала за две недели? – Себастьян чесался о вяз, но зуд не стихал. Напротив, с каждой секундой он креп, будто под кожу Себастьяну сыпанули крошек.
Что это с ним?
– Тогда б я признался.
Он встал и, стащив рубашку, позволил крыльям появиться.
Стало легче. Немного.
– И, если бы она меня не убила, женился б не глядя.
– Ты ее не любишь.
– И что? Ты вон любишь, а толку-то…
Не следовало заговаривать на эту тему, поскольку Матеуш разом
Королевские проблемы Матеуша угнетали, ввергая в бездну тоски. А в перспективе и вовсе ссылкой грозились.
От печальных мыслей, как это случалось во все прежние дни, вновь отвлек Себастьян:
– Слушай, Матеуш, у тебя с собой ножа нет?
– Ножа? – Королевич явно удивился. Нож у него был. И даже два. Метательные, спрятанные в рукавах. Один с ядом, другой – с проклятием смертельным.
– Кортика. Шпаги, на худой конец. Чего-нибудь…
– А тебе зачем?
– Почесаться…
Ножи Матеуш оставил при себе, князь, конечно, из метаморфов, так и королевские ведьмаки с алхимиками вкупе не даром хлеб едят.
А Себастьяну становилось хуже.
На коже проступала чешуя, и Себастьян с удивлением осознал, что не способен контролировать это превращение. Да и зуд не стихал.
Королевич же молча протянул стилет с королевским гербом на рукояти. Трехгранный клинок был узким и в достаточной мере острым, чтобы ощущать его через плотную чешую.
– А плечи почешешь?
– А больше тебе ничего не надо? – с подозрением осведомился его высочество.
– Еще спинку… не дотянусь…
Пробившиеся клыки делали речь невнятной, и Себастьян замолчал.
Приворотное?
Он ничего не пил и не ел, да и Эльвира не похожа на тех дурочек, которые с приворотами балуются… она выглядела такой очаровательно милой. Серьезной. И Себастьяну весьма импонировала ее целеустремленность…
Но все-таки…
Спина чесалась.
И крылья.
И даже хвост, который нервно елозил по мостовой, оставляя на камне длинные царапины. Себ испытывал преогромное желание упасть на землю, покататься…
Не хватало еще.
Навоз тут, конечно, убирают, но все ж не дело это, цельному ненаследному князю на земле валяться. Только подумал, как зуд исчез. А с ним и чешуя. Крылья же безвольно обвисли, и королевский кортик из руки выпал.
– И что это было? – осведомился Матеуш, кортик подбирая.
– Понятия не имею, – честно признал Себастьян. – Но… полагаю, пока не разберусь, нам лучше не встречаться. А то мало ли…
Луна ухмылялась.
И в желтоватом
– Спасибо.
– Та не за что. – Себастьян неловко поднялся. Им овладела престранная слабость. Неимоверно хотелось спать, можно – прямо здесь, у корней дерева… Он тряхнул головой, силясь освободиться от наваждения. – Разберусь, и тогда… продолжим… надо же мне невесту подыскать…
– Зачем?
– А почему нет? – Чтобы не упасть, Себастьян оперся на вяз. – Лихо вон женат… счастлив… чем я хуже?
– Ну… – Королевич печально усмехнулся. – Женат – это не всегда означает счастлив. Возьми.
Он стянул с пальца перстень-печатку.
– Ежели вдруг… можешь действовать моим именем.
Перстень Матеуш положил на землю и отступил на два шага.
– Да и в самом-то деле, в отпуск бы тебе, князь…
Он сделал еще шаг и растворился в сумерках. Себастьян моргнул и потер сонные глаза кулаком… был королевич… не было королевича… ну да, естественно, что без охраны он из дворца не выйдет… после прошлогоднего-то приключения к вопросам собственной безопасности Матеуш стал относиться куда серьезней, нежели прежде.
Вот и ладно. До королевских проблем Себастьяну дела нет. С собственными разобраться бы.
Он наклонился с немалым трудом, странная слабость не отступала, и Себастьян вдруг ощутил себя неимоверно старым, если не сказать – древним. Заныли суставы, и мышцы, и старые шрамы, которые, казалось, затянулись без следа.
Что за…
Он упал на четвереньки и затряс головой.
Не выходило избавиться…
Себ стиснул зубы и потянулся к перстню. И дотянулся. И поймал, сдавил в кулаке, а в следующий миг едва сдержался, чтобы не закричать. От перстня полыхнуло жаром. И жар этот, прокатившись по крови, избавил от слабости.
– Вот, значит, как, – сказал Себастьян сам себе, когда сумел вновь говорить.
И на этих словах его вывернуло. И выворачивало долго, болезненно, внутренности горели, и горло драло, а после на мостовую вывалился волосяной ком. Черный. Осклизлый.
И тотчас распался…
– Вот значит… – Себастьян отполз под тень вяза.
Волосы шевелились, точно черви…
– Князь, вам к ведьмаку надобно бы… – раздалось вдруг сверху, и массивная рука сгребла Себастьяна за шиворот, дернула, поднимая. – Королевич приказали сопроводить…
Королевич…
Что ж, к ведьмаку – это верно…
– Погоди. – Себастьян отер рот ладонью. – Надо это взять… только не руками… нельзя руками…
– Понял. Стойте.
Себастьяна прислонили к многострадальному вязу, и как ни странно, но прикосновение к теплой древесине его принесло немалое облегчение.
Охранник же отломил веточку и споро ткнул в шевелящийся ком. Тонкие нити взметнулись, оплели ветку плотным коконом. А охранник, подобрав с земли ботинок, кинул ветку в него.