Хозяйка старой усадьбы
Шрифт:
Им не повезло. В первой же поездке на их автобус напала банда грабителей, вытаскивающая из битком набитого автобуса все клетчатые сумки с товаром. Папуля, конечно, не мог допустить такого беспредела, ринулся отстаивать купленные на занятые деньги шмотки. За ним кинулась и маменька. Их застрелили там же, около автобуса, брезгливо откинув, чтоб не запачкали кровью товар.
Очевидцы потом говорили, сами, мол, виноваты, куда попёрли на вооружённых бандитов. Мол, не до шмоток, ноги бы унести.
Так мы остались вдвоём с бабулей в огромной четырёхкомнатной квартире. Бабушка Анна недолго горевала о потере любимого сына. На руках внучка, оканчивающая школу. Фабрика, на которой она работала, вконец разорилась, остался лишь один небольшой цех, в котором производилось мыло. Вонючие белые прямоугольные куски, которые стало всё труднее сбыть, ведь на прилавках появилось душистое заграничное, в красивых ярких обёртках. Поэтому зарплату стали выдавать этими самыми прямоугольными кусками, несколько ящиков уже стояли у нас на лоджии, наполняя её удушливым ароматом.
И тут выяснилось, что денег на товар папенька занял не у кого-то там, а у местного криминального авторитета, разъезжавшего по городу на блестящей заграничной машине.
Вот тогда бабушка по-настоящему испугалась. Не за себя, за мою жизнь. Ведь ей очень прозрачно намекнули, как с моей помощью можно отработать долг. По улицам города уже прогуливалась стайка молодых девиц с вызывающим боевым раскрасом на лицах, в коротеньких юбчонках, которых называли красивым заграничным словом - «путаны».
Как уж там бабушка вывернулась, но сначала опустела шкатулка с драгоценностями моей мамы, потом бабулина. Остались только два старинных комплекта, передававшихся из поколение в поколение.
– Твоё приданное.
Говаривала бабушка.
Но вскоре в шкатулке стали появляться новые украшения. Современные. А тот самый авторитет Алик зачастил в наш двор. Бабуля принаряжалась, и выпархивала из дому, строго-настрого наказывая из квартиры ни ногой.
Как ей удалось окрутить Алика, она никогда не рассказывала, но только вскоре он выкупил (или отжал) вконец закрывшуюся фабрику и подарил её бабушке. Я к тому времени окончила школу с золотой медалью и пошла учиться на отделение химических технологий. Здесь уже бабуля настояла.
Не было больше многочисленных походов по кружкам и занятиям, у меня неожиданно появилось свободное время, потому как бабуля дома практически не бывала.
Студенческая жизнь мне понравилась, будучи девушкой жизнерадостной и общительной, быстро влилась в коллектив, даже завела приятельниц и приятелей.
Так пролетел первый курс, а летом бабушка Анна потащила меня на свою работу.
– Фабрика тебе останется, нужно знать, как с делами управляться. С низов начинать нужно,-
говаривала она.
А потому, в свободное от основной учебы время, я была записана на бухгалтерские курсы, а квартира наполнилась книгами типа «Сто лучших советов как построить свой бизнес». И снова всё своё время я проводила в учебе.
Старые приятельницы подрастерялись, новых я не завела. Осталась одна только Юлька, с которой мы так и жили в одном подъезде.
Тётя Маня - отличная швея - вдруг из едва сводившей концы с концами матери-одиночки, превратилась в бизнес-леди. Сначала сама продавала подрубленные полотенца и халатики на местном рынке, а вскоре арендовала подвал в соседнем доме, посадив туда несколько швей. Дела быстро пошли в гору. Возможно, помогла дружба между её дочерью и мной, но её подвал не трогали ни бандиты, ни менты, собирающие дань со всех местных торгашей.
Юлька, как и я, всё свободное время посвящала учебе. Она с детства мечтала стать судьёй. Сидеть за столом в длинной мантии и стучать маленьким деревянным молоточком. Нашу дружбу, пронесённую чуть ли не с детских горшков, через школьные годы, не смогло разорвать даже то, что учились мы в разных институтах. Вечерами мы собирались то у неё, то у нас, вместе засев за учебники.
Алик к тому времени называл меня «дочкой», в холодильнике теперь не переводились заграничные деликатесы, в шкафу появилась фирменная одежда. Жизнь потихоньку налаживалась, только иногда, очень тёмными ночами, я слышала, как плачет бабушка Анна в подушку, тихонько поскуливая как побитый щенок.
Время шло, мы с подругой всё больше отдалялись от сверстников. Поначалу они все ещё пытались пригласить на вечеринку красивых, модно и дорого одетых, девушек. Парни пытались познакомиться. Но узнав, кто стоит «за моей спиной», быстро оставляли в покое. Банально побаивались.
Юлька стала подрабатывать в частном адвокатском кабинете, набираясь опыта. Меня бабуля всё чаще стала таскать на фабрику. Здесь уже работали несколько цехов, производящих кремы для лица и рук, несколько сортов душистого разноцветного мыла и пару видов шампуня - в те годы очень дефицитного товара.
Бабуля крепко держала всё производство в своих цепких наманикюренных ручках. Меня, как и обещала, сначала ставила на упаковку товара, постепенно переводя на более ответственные должности. Так что, можно сказать, всё производство я изучила с самых низов. Знала все слабые и сильные стороны.
Время летело с неумолимой скоростью. На улицах всё чаше попадались бывшие одноклассницы, ведущие за ручку подрастающих дочек и сыновей. Это заставляло задуматься: а может и мне пора?
Но после того, как я села за руль серебристой ауди, жизнь за окном автомобиля понеслась с ещё большей скоростью
У Юльки жизнь проходила примерно в том же темпе, с разницей только в том, что она предпочла автомобиль отечественного производства.
Нет, мы с ней пытались завести отношения с мужчинами, только ничем хорошим это не заканчивалось. Юлька поймала своего в постели с соседкой, а я со своим рассталась после того, как он намекнул, что неплохо бы было подарить ему машину. Причём на новенькую девятку он страшно оскорбился, но когда я вышвыривала его вещи из квартиры, попытался всё же прихватить с собой ключи от машины.