Хозяйка Талеи
Шрифт:
— Девлин?
— Госпожа, — поклонился да и остался в согнутом положении мужчина, не осмеливаясь взглянуть на Селесту. — Мэтр говорит, после ритуала меня оставят наедине с одним или двумя людьми.
— Оставят. И?
— Разве я не потеряю разум?
Пару секунд госпожа рассматривала человека. Девлин был восьмым, с предыдущими она так не возилась. Но на тех семерых они экспериментировали и тренировались, определяя возможные ошибки, моральные качества материала их не волновали. Скорее наоборот — Селеста старалась подбирать тех, кого не жалко. Убийцы, воры, шлюхи, просто опустившиеся горожане. Их использовали, а затем устраняли, хотя Хастин вроде бы держит в клетке пару штук. Зачем ему растения, непонятно, но
С Девлином работали иначе. От него требовалось добровольное согласие сразу по двум причинам: во-первых, для успешного проведения обряда человек не должен сопротивляться вампиру, а во-вторых, в будущем он не должен превратиться во врага. Если все пройдет успешно, то на долгие годы Девлин превратится в одного из ближайших спутников Селесты, и она не хотела иметь под боком ненавидящее ее существо. Поэтому когда Хастин сообщил, что больше не видит никаких проблем с проведением ритуала и методика полностью отработана, госпожа отправилась к давно найденному человеку и предложила тому сделку.
Все покупаются. Кто-то за деньги, кто-то за славу, для других ценой служит честь, доброе имя или безопасность семьи. Именно на последнем Девлин и сломался. В обмен на переезд в северные предгорья, в тихий, защищенный от невзгод городок и дом с большим участком, не считая золота и прочих благ для родных, мужчина согласился подарить Темному душу. В смысле примерно так он представлял себе сущность полученного предложения и положа руку на сердце не сильно ошибался.
— Не все ли тебе равно? — Ей действительно стало интересно услышать, что он ответит.
— Может, потом и будет все равно… — Смертный по-прежнему не отрывал глаз от пола, но вся его фигура выражала упрямство. — Сейчас — еще нет.
Прекрасно. Хотя принципы и позволяют манипулировать их обладателем, но без них личность неполноценна.
— Мы могли бы использовать животных, но их кровь не подходит по ряду параметров, — словно делая одолжение, объяснила Селеста. — Первой жертвой должен стать человек. Чтобы успокоить тебя, скажу, что жить им в любом случае осталось бы недолго: это бандиты, пойманные во время грабежа. По людским законам им полагается смертная казнь. Так что можешь считать себя палачом, приводящим приговор в исполнение.
Больше смертный возражать не решился. Стоял, молчал. Госпожа быстро взглянула на колдуна, тот еле заметно кивнул в ответ, подтверждая: все нормально, можно начинать. После слияния энергетики Селесты и печати она сомневалась, стоит ли проводить ритуал или лучше провести еще серию экспериментов, но Хастин ручался за успех. По его словам, печать никак не влияла на передачу других способностей восставшей и помешать не могла.
Госпожа подошла поближе к смертному, чуть прикоснулась к его подбородку, заставляя приподнять лицо. Мужчина на голову превосходил ее — пожалуй, вампиресса вполне поместилась бы у него на груди. Но, несмотря на разницу в росте, они смотрели друг другу глаза в глаза, причем во взгляде человека плескался страх.
— Не стоит бояться, Девлин. — Мягкий, певучий голос проникал в сознание, подавляя волю. — Ты просто заснешь и будешь видеть сны. Засыпай, Девлин. Засыпай…
Теорию сформулировали быстро — основы ее заложил еще покойный Тайран сотни лет назад. Для появления нового вампира необходимо и достаточно перестроить его энергетику по уже сформировавшемуся образцу. Вложить копию матрицы, на основании которой начнет развиваться юная нежить. Однако на практике вылезла сотня мелких проблем и шероховатостей, препятствовавших успешному завершению процесса. Не выдерживала психика, живое тело отказывалось трансформироваться в псевдомертвую плоть, получившиеся упыри жаждали крови и набрасывались на своих создателей. В конечном итоге выход был найден, они вроде бы создали методику, устранявшую все недочеты, но испытать ее на практике осмелились только сейчас. То есть окончательно испытать.
Мужчина смотрел в никуда пустыми глазами без единого проблеска разума, его сердце билось ровно и сильно. Он ничего не видел и не слышал, погруженный в глубокий транс, полностью подвластный желаниям Селесты. Вампиресса мягко потянула его за голову, заставляя наклониться, также осторожно уложила на пол, придерживая руками торс. Надавила на лоб, прикоснулась губами к беззащитному горлу.
Быстро и резко вонзила клыки. Тело не дернулось.
Осушить здорового взрослого мужчину достаточно сложно. Вампир, если только он не запредельно голоден, не в состоянии выпить больше крови, чем вместит его желудок (один из немногих сохранившихся внутренних органов). Поэтому, если рана не рваная и дарующая жизнь влага не выливается на землю, жертвы редко умирают от кровопотери. Чаще они отправляются на тот свет от шока или сердечного приступа. Ну, или если вампир не слишком церемонится с добычей, что тоже случается нередко. Селеста последний раз питалась четыре дня назад, голода она не чувствовала, но чем больше крови будущего птенца она поглотит, тем крепче окажется их связь в дальнейшем. А значит, тем больше своей силы она сможет ему передать.
Лицо человека бледнело, биение его сердца понемногу затихало. Пора. Вампиресса полоснула клыками себя по запястью и протянула руку над шеей Девлина, стараясь, чтобы капли ее густой черной крови попадали прямо на рану. Одновременно она максимально раскрылась, буквально вбивая поток несформированных образов в умирающее сознание смертного, перестраивая его по своему образу. Кровь меняет тело, мысли меняют разум. Обманчиво простой ритуал.
Из угла послышался приглушенный скрип, Селеста повернула голову и с удивлением встретила ошарашенный взгляд удерживаемого за шкирку подростка. Она совсем забыла о зрителях. Кажется, Вадор немного обалдел от увиденного, раз Хастин счел нужным придержать ученика.
— Сколько времени прошло?
— Минут сорок. — Колдун отпустил Вадора и осторожно придвинулся поближе. За неосторожное движение в сторону птенца Селеста могла и когтями полоснуть, по крайней мере, сразу после ритуала. Позже наваждение ослабевало. — Ты держала голову Девлина в руках и сидела совершенно неподвижно, не реагируя на раздражители.
— Не хочу его отпускать, — прислушалась к своим ощущениям Селеста.
— Так и должно быть. Он с жуткой скоростью вытягивает из тебя силу, тактильный контакт вам сейчас необходим.
— Как долго?
— Три, может быть, четыре дня. Пока организм не перестроится. Потом сила пойдет только на изменение и рост тонких слоев энергетики — они требуют меньше затрат.
— Все равно много. — Селеста устало смежила веки.
По предварительным прикидкам, процесс становления проходит в несколько этапов. Первый продолжался всего три дня, как и озвучил Хастин, и заключается в трансформации тела. Плоть становится не-живой. Самый простой, но и самый энергоемкий этап, во время которого птенец активно высасывает энергию на перестройку из всех доступных источников, в первую очередь — из мастера. Затем, когда молодой еще не вампир, уже не человек, а скорее специфический вид нежити, выходит из мертвого в прямом смысле слова, наступает черед тонкого тела. Непрерывно сверяясь с образцом, благо связь с создателем только укрепляется, вовсю идет перестройка энергетики, на заложенную в момент первой смерти матрицу наращивается каркас. Сколько времени это займет, никто не знает, но очевидно, что процесс долгий. На годы, если не на десятилетия.