Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле
Шрифт:
– Госпожа, помилуйте, разве верный имперский служака может просить у приличной вдовы денег?
– Тогда к чему весь этот разговор?
– Ольга Ивановна, ваша матушка, а теперь и вы, как наследница, сдаёте в наём крестьянам преступникам дома в своей деревне, а, значит, косвенно укрываете их и то, что они наворовали. Про странные слухи, что разбойнички кому-то процент отдавали, так это лишь слухи.
Вот ведь гад, как заговорил. Судья с его острым оценивающим взглядом нравился мне всё меньше и меньше.
– А давайте всех подозреваемых
– Ольга Ивановна, так кто же разрешит столько человек проверить разом? Так бы все ходили к источнику за правдой и мне работы не осталось бы. Не с того мы начали, – он неожиданно достал из кармана коробочку и открыл её, на бархатной ткани лежало красивое ожерелье с зелёными камнями.
– Что это? – опешила я, такой смены разговора точно не ожидала.
– Ольга Ивановна, вы мне понравились с первого взгляда. Вам просто необходим защитник, – он подходил всё ближе, я встала со своего места. – Вы вдова и я предлагаю вам очень выгодный союз или своё покровительство.
Какой прыткий. Покровительство – это что? Он мне предлагает стать его любовницей?
– Алексей Аркадьевич, вы немного перепутали, я приличная женщина, вдова с ребёнком и покровителей не ищу. Если мне и захочется мужского внимания, то только от будущего мужа.
– Согласен, – быстро произнёс он, беря ожерелье в руки.
– На что? – тихо поинтересовалась, пятясь к стенке.
– Быть вашим мужем, – он попытался застегнуть ожерелье на моей шее, но я успела увернуться.
– Алексей Аркадьевич, но именно сейчас я замуж не собираюсь. А как же ваша жена? Неужели разведётесь? – попыталась хоть как-то урезонить мужчину, отбегая к столу.
– Ольга Ивановна, за кого вы меня принимаете? Я вдовец, вот уже пять лет. Вас ждал, не женился, хотя предложений было много. У вас маленький ребёнок! Никто не захочет взять вдовую с довеском, а я согласен хоть сейчас.
Интересно он, конечно, сватается, но когда же уже принесут чай? Можно было бы откровенно послать судью, да только он практически главная власть на ближайшие сто километров, если не считать главы города, с которым я еще не успела познакомиться. Если бы не ситуация с Филимоном…
Пробежав ещё кружок, я резко остановилась и выставила руки вперёд.
– Алексей Аркадьевич, соблюдайте приличия, побегали и хватит! Или мне придётся указать вам на дверь!
– Вам не нравится мой подарок? – судья услышал мои слова. – Я готов заложить своё имение, осыпать вас золотом, только бы услышать заветное «да».
– Да поймите же, вдова я! И стала ей лишь на прошлой неделе! Приходите через полгода, траур у меня! Я разве давала повод к ухаживанию?
– Давали! – неожиданно ответил тот, усаживаясь в кресло. – Не вы ли смотрели на меня умоляющим взглядом там за столом, прося помощи в деле с Федейцевым? – нагло заявил воздыхатель.
–
– Я вас услышал и очень рад, что не отказали вашему верному слуге, – он встал и поклонился. – Разрешите руку поцеловать?
Повторно бегать вокруг стола было бы странно, тем более мужчина убрал украшение в карман.
Поцеловав мою руку, судья направился к двери, но неожиданно повернулся и произнёс:
– Насчёт жалоб можете быть спокойны, считайте, что их уже нет.
И быстро вышел за дверь, я не успела возразить, так и осталась стоять с открытым ртом.
Через минуту послышался скрип колёс, ржание лошадей, карета уезжала в темноту, я выдохнула и порадовалась, что судья не остался на ужин.
Потирая виски пальцами, прислушалась к звукам на улице. Где-то ревел медведь. Завтра непременно спрошу охотников, стоит ли опасаться приближения зверей ночью к поместью? И только потом пришла мысль: а как же судья не боится ехать в ночи? Хотя мы ехали, никто не напал, не считая разбойников.
Ужин, как ни странно, проходил в домашней и даже душевной обстановке. Трапезничали в маленькой компании: я, Теодор, фрау Марта и Настенька. Сын после вечерней сказки, которая ему, скорее всего, в этом возрасте и не нужна, но мне очень захотелось рассказать одну из них, спал. Первой на ум пришла «Курочка ряба». Няня слушала и удивлялась, что первый раз слышит такую прелесть. Пришлось врать, что сочинила на ходу.
– Теодор, как себя чувствует Василий? – отодвинув от себя суповую тарелку, посмотрела на зверя. Служанка, что стояла за спиной, тут же поменяла блюдо.
– Когда я уходил, он мирно спал, – ответил Теодор, отпивая из кружки ароматный липовый чай.
– Настенька, душа моя, хватит клевать в тарелку носом. Идём спать. Госпожа, разрешите вас покинуть? – фрау Марта аккуратно вытерла губы белоснежной салфеткой, поднялась и помогла выйти из-за стола своей подопечной.
– Приятных снов, – пожелала девочке, та в ответ присела в реверансе и пожелала спокойной ночи. – Луи бесподобно готовит, Теодор, – мне не хотелось спать, поэтому решила немного поболтать со своим фамильяром, но не получилось.
Двери неожиданно распахнулись, невозмутимый дворецкий произнёс:
– Господин Колокольников Алексей Аркадьевич, судья.
Константин был практически снесён с ног. В столовую быстрым шагом вошёл тот, кто совсем недавно уехал из моего имения.
– Что с вами случилось?! – я, вскочив, бросилась к мужчине. – Константин, быстрее за лекарем!
На судью без смеха было не взглянуть. Но, подавив улыбку, бросилась к мужчине, больше похожему на рваный листок бумаги.
Волосы были всклокочены, местами нескольких пучков не хватало. Одежда разорвана, правый рукав отсутствовал, левое предплечье забинтовано. Под правым глазом разливался внушительных размеров синяк.