Хозяйка замка Ёдо
Шрифт:
— Господин Такацугу наверняка слышал о нашей новой резиденции и теперь не преминет нанести нам визит, — с надеждой добавила Охацу.
Тятя и сама не отказалась бы повидать двоюродного брата — в этом замке они вели жизнь уединённую и мучительно скучную, самураи, знакомые и незнакомые, на женскую половину никогда не заглядывали. Однако, в отличие от сестры, она не слишком-то рассчитывала на появление Такацугу в Адзути.
Дни на озере Бива текли мирно и безмятежно, потому столь неправдоподобно звучали долетавшие порой до княжон слухи о новой смуте в стране. Поговаривали, что Нобукацу заключил союз с Иэясу Токугавой и не сегодня завтра должна
В начале третьего месяца, когда в замковых садах уже отцвела сакура, достоверность слухов начала подтверждаться. Однажды утром Тятю разбудило конское ржание — неведомо откуда прибыл кавалерийский эскадрон, двор замка наводнили облачённые в доспехи самураи верхом на боевых конях. Суматоха в Адзути продолжалась добрую дюжину дней, затем, двадцать первого числа третьего месяца, обитатели цитадели увидели вдали, на южном тракте, десятитысячное войско, ведомое Хидэёси. Он выступил из Осаки и направлялся на восток. Тятя и её сёстры наблюдали за маршем с высоты сторожевой башни. От рассвета до заката бесконечная колонна ратников взбивала клубы пыли на дороге. Хидэкацу Хасиба, Хидэнага Хасиба, Удзисато Гамоо, Хидэмаса Хори… Княжны жадно ловили имена прославленных полководцев из уст самураев, узнававших их в волнах знамён и сполохах доспехов. Но лишь при виде войска Удзисато Гамоо Тятя почувствовала некоторое душевное волнение. Ей почудилось, будто только вчера она просила у этого человека совета по поводу свадьбы её матушки и Кацуиэ Сибаты. Самураи под предводительством двадцатидевятилетнего военачальника должны были составить самое мощное крыло армии клана Хасиба, и, когда они маршировали вдали, разделённые на десяток батальонов, в идеальном порядке, это войско показалось Тяте самым прекрасным и слаженным из всех.
Противостояние армии Хидэёси союзным войскам Нобукацу и Иэясу заняло куда больше времени, чем ожидалось. Основные силы, сосредоточенные на линии фронта, в боевые действия не вступали. Минуло лето, близилась к концу осень, а крупных сражений так и не произошло. Хидэёси заключил сепаратный мир сначала с Нобукацу, затем с Иэясу, и вот в одиннадцатом месяце бывшие противники разошлись восвояси. На южном тракте в виду замка Адзути опять заклубилась пыль — несколько дней, уже в обратном направлении, по нему шагали ратники Хидэёси. И лишь самураи Нагаёси Мори, уроженца Оми, погибшего на поле брани, шли понурые, оплакивая своего предводителя.
После возвращения армии Тяте впервые за долгое время выпала оказия повидаться с Удзисато Гамоо. Узнав, что он на обратном пути остановился в Адзути, дабы засвидетельствовать своё почтение Самбосимару, и заодно собирается нанести им визит, княжны в великой спешке велели прибрать в своих покоях и облачились в парадное платье. Это была первая аудиенция, которую им предстояло дать со дня переезда в замок на озере Бива. С особым тщанием они приготовили дзабутон для гостя на самом почётном месте.
Удзисато без церемоний уселся там, где ему было указано. За два года, прошедшие с их последней встречи, он очень возмужал — облик молодого воина окончательно сменился импозантной внешностью зрелого полководца.
— Счастлив видеть вас в добром здравии, княжны. О том, что вы поселились в Адзути, я прослышал ещё в конце прошлого года, однако ратные дела до сих пор не позволяли мне нанести вам визит.
Тятя слушала,
— Откладывать нашу встречу и далее я не мог, поскольку в ближайшее время мне надлежит перенести свою резиденцию в Мацугатакэ провинции Исэ, а оказавшись там, я уж и знать-то не буду, когда мы с вами сумеем свидеться.
Из слов Удзисато можно было заключить, что он явился в Адзути не для того, чтобы выполнить свой долг вассала клана Ода перед Самбосимару, а исключительно ради встречи с тремя княжнами. Разумеется, он и не думал проявлять непочтительность по отношению к своему сюзерену, и тем не менее его неосознанное поведение ясно указывало на то, какое место отныне занимает малолетний глава дома Ода в воинской иерархии. Но всё же от речей молодого полководца, чьей главной целью было навестить их в забытом всеми замке Адзути, у трёх сестёр потеплело на душе.
— Господин Гамоо, мы ведём здесь жизнь уединённую и мало что знаем о событиях во внешнем мире, однако же слухи о ваших свершениях достигли и наших ушей.
Несколько дней назад княжны действительно услышали о том, что Удзисато пожалованы земли Мацугатакэ в Исэ с доходом в сто двадцать тысяч коку. Судя по всему, Хидэёси высоко оценил достоинства молодого полководца, к которому в недавнем прошлом весьма благоволил и сам Нобунага Ода. При этом Удзисато, в отличие от Такацугу, хватило благоразумия обойти подводные камни, разбросанные в непосредственной близости от Хидэёси, и избежать с ним ссор, в которые ввязались многие бывшие вассалы Нобунаги. И он, Удзисато, продолжил путь наверх, постоянно укрепляя свои позиции и выходя на новые рубежи.
От похвалы, прозвучавшей из уст Тяти, у молодого полководца заблестели глаза.
— Лишь избранным дано прозреть грядущий день. Человеческая жизнь полна неожиданностей. Все мы — игрушки в руках времени и заложники кармы, с которой рождаемся на этот свет.
— Стало быть, вы предлагаете нам и дальше прозябать в праздности и одиночестве, пока время и карма не свершат своё дело? — Тятю вдруг охватило странное возбуждение — она и сама не знала, что заставило её бросить эти слова в лицо воину.
Удзисато долго молчал, прежде чем произнести:
— Мыслимо ли, чтобы вы не дождались своего счастья, княжна? Настанет день, когда оно само придёт к вам.
— Почему вы так думаете?
— Если уж вам не суждено изведать счастья, кто ещё этого достоин? Я хочу сказать, что… — Удзисато задумался, как будто подыскивая слова, да так и не сказал, чего хотел.
— Что ж, значит, мы втроём будем сидеть здесь и ждать, когда же счастье заглянет к нам в гости, — улыбнулась Тятя, подводя итог разговору. Но в глубине души она терялась в догадках — о чём умолчал Удзисато? Почему именно она заслуживает быть счастливой, она, а не кто-то другой? Откуда у неё это право — на счастье?
Удзисато Гамоо провёл у княжон ещё около часа. Поведал им о битве при Комаки и, повторив на прощание, что в ближайшие год или два не сможет с ними увидеться, удалился.
После его ухода Тятя, оставив сестёр в гостиной, одна вышла в сад. Она хотела проводить Удзисато, который в тот момент седлал коня, готовясь к отъезду из Адзути со своими самураями, но, прогуливаясь между деревьями, внезапно изменила намерения и направилась к беседке, обращённой к озеру. Хираяма, величественно возносящая к небу свою вершину, обрядилась в белые одежды — должно быть, это ветра, бушевавшие всю ночь, запорошили её снегом, принесённым с севера. Стылую водную гладь рябили мелкие волны.