Хозяйка замка Ёдо
Шрифт:
Перед официальным оглашением помолвки Тяте предстояло сообщить обо всём сестре. Поскольку приказ исходил от самого тайко Хидэёси, не было и речи о том, чтобы испрашивать у Когоо согласия, просто Тятя хотела дать ей время привыкнуть к мысли о новом замужестве и подготовиться к свадьбе.
Дождавшись окончания празднеств первой недели нового года и отъезда гонцов, передававших поздравления от своих высокопоставленных хозяев, она нанесла визит сестре. Когоо вежливо пригласила её войти и спокойно осведомилась:
— Чему обязана столь внезапным посещением?
За последнее время она изменилась до неузнаваемости — приобрела царственные замашки и к Тяте стала относиться как к чужому человеку.
— Я
— О свадьбе? О моей свадьбе, вы хотите сказать? — Когоо подняла на Тятю глаза, в которых не было и намёка на волнение.
— Совершенно верно. Такова воля его светлости тайко. — Тятя тоже держалась с бесстрастной почтительностью, словно обращалась ни к сестре, а к незнакомой особе.
Когоо и глазом не моргнула.
— Слушаю и повинуюсь, — тихо проговорила она, слегка склонив голову с таким видом, будто давно отринула собственные устремления и теперь готова покориться любому приказу, от кого бы он ни исходил.
«И у неё нет выбора, — сказала себе Тятя, — ради того чтобы выжить, ей ничего другого не остаётся теперь, когда её насильно оторвали от мужа, за которого просватали, не спросив её воли, теперь, когда она носит траур по нему и двум дочерям».
В начале второго месяца Когоо покинула замок Ёдо в свадебном паланкине и отправилась в Гифу. За несколько дней до этого из Гифу в её распоряжение прислали десяток свитских дам, которые сделали необходимые приготовления к брачной церемонии. Когоо было двадцать два года.
Тятя проводила сестру до ворот замка, как и шесть лет назад в Адзути по случаю её свадьбы с Ёкуро Садзи. В памяти с удивительной ясностью встал тот промозглый осенний день, серое небо снова нависало над озером, и жалкий тоненький силуэт шестнадцатилетней сестрёнки в белом шёлковом кимоно исчезал под пологом паланкина. Тятя вспомнила и тот безудержный порыв любви, который бросил её тогда к Когоо…
В этот день тоже было холодно, и пепельно-серое небо застыло над равниной Ямадзаки. Когоо, которая обычно очень редко первая заговаривала со старшей сестрой, по-, дошла к ней, прежде чем сесть в паланкин, и поблагодарила за долготерпение и гостеприимство.
— Гифу совсем рядом с Киёсу, где мы жили детьми, — попыталась утешить её Тятя. — Тебе там будет лучше, чем где-то ещё.
— Я никогда не питала особой привязанности ни к Мино, ни к Овари. Жизнь в Овари принесла мне одни беды, и я не знаю, что ждёт меня в Мино.
Ответ сестры лишил Тятю дара речи, заставил устыдиться своих необдуманных слов. В Гифу Когоо каждый день будет видеть то же небо, на которое она смотрела из замка Ооно, и те же пейзажи будут пробуждать в ней горестные воспоминания…
Третий замысел, которым Хидэёси поделился с Тятей, — военный поход на Чосон — через какое-то время после отъезда Когоо в Гифу также начал воплощаться в жизнь.
На пятый день первой луны Хидэёси разослал к своим вассалам гонцов с приказом о всеобщей мобилизации для броска за море, но вслед за тем в течение двух месяцев он не предпринимал каких-либо действий. Разговоры о скором завоевании государства Чосон были у всех на устах, но многие в это не верили — заканчивался второй месяц, а новых распоряжений от главнокомандующего не поступало. Даже полководцы, получившие приказ о мобилизации, стали испытывать сомнения.
Лишь в тринадцатый день третьей луны Хидэёси повелел всем воинам выступить к бухтам для отплытия на Корейский полуостров. Затем он объявил о том, что сам возглавит армию в провинции Хидзэн и поведёт её к северо-восточной оконечности Кюсю, где будет размещена его главная ставка.
Как и во время осады Одавары, Тяте и даме Кёгоку предстояло сопровождать Хидэёси. Дата отбытия была уже назначена, но лёгкое недомогание заставило его отложить выступление до двадцать
89
Час Змеи — время с 10 до 12 часов утра.
Хидэёси в подобающем случаю роскошном облачении, в парчовой парадной накидке-дзимбаори, с длинным мечом, ехал верхом на коне в золотой упряжи, впереди него выступали ямабуси [90] , за ним — десяток полководцев, тоже в золоте и парче, далее — конные самураи высокого ранга с мечами и щитами, инкрустированными золотом. Его высокопревосходительство кампаку Хидэцугу сопровождал его светлость тайко до синтоистского святилища Коме. На обочинах дороги шумела безбрежная разношёрстная толпа, знатные господа и простолюдины из всех провинций собрались поглазеть на торжественное шествие.
90
Ямабуси («спяшие среди гор») — горные монахи-воины, последователи учения сюгэндо, совмещающего буддийскую, оккультно-даосскую и шаманскую практики.
Армия преодолевала по шесть ри в день. После кратковременного отдыха в Хиросиме провинции Аки она продвигалась вперёд почти без передышек и к концу четвёртого месяца уже была в Хидзэн.
Тятя и дама Кёгоку в сопровождении нескольких десятков самураев покинули Осакский замок через два дня после Хидэёси. В дороге им постоянно встречались воинские отряды и гонцы.
Жизнь в провинции Хидзэн Тятю полностью устраивала, поскольку дни свои она теперь могла проводить подле Хидэёси. Корейская кампания позволила ей единолично владеть тайко. Конечно, дама Кёгоку тоже скрашивала их господину и повелителю существование, но она по-прежнему старалась держаться скромно и незаметно и, чтобы избавить Тятю от мук ревности, изо всех сил делала вид, что вовсе и не принимает Хидэёси у себя в опочивальне.
Время от времени Хидэёси начинал избегать разговоров о том, где он собирается провести ночь, и тогда Тятя понимала, что он намерен нанести визит даме Кёгоку, но это не слишком её расстраивало.
С Корейского полуострова одно за другим прилетали донесения о победах, одержанных сынами Ямато, и в ставке главнокомандующего один за другим устраивались пиры в честь этих отрадных событий. На второй день пятой луны войска Юкинаги Кониси вошли в Хансон [91] , а вскоре заняли Кэгён [92] .
91
Хансон — столица государства Чосон, современный Сеул.
92
Кэгён — современный Кэсон, древняя столица государства Коре на Корейском полуострове.