Хозяйственные будни Князя Тьмы. История попаданки

Михаль Татьяна

Рагнар прижал меня к своему сильному и надёжному телу и прошептал на ухо:

— Тогда не забывай, родная, что опыт — это всегда ошибки. Нет ошибок — нет опыта.

Вздохнула и кивнула. Он, несомненно, прав. Но… Господи, как же раздражает, когда у тебя раз за разом не выходит вроде бы элементарное действие.

Сама магия, которую мне нужно переместить из одного объекта в другой, оказалась по ощущениям подобной воде: такая же гибкая, упругая и даже запах имеет. Каждое заклинание со своим запахом.

Рагнар дал

мне простейший артефакт: хрустальный шар, на который было наложено простенькое заклинание с совершенно простейшим плетением, которое князь показал на схеме. Оно выглядело как три схематичные снежинки, соединённые между собой прямой линией. Шарик являлся простой музыкальной игрушкой. Щелчок пальцами, и артефакт воспроизводил записанную на него одну единственную невообразимо прекрасную мелодию. Два щелчка, и артефакт «замолкал».

Рагнар сказал, что если перенести эту схему-заклинание в хрустальный бокал, то звук получится красивее. Но всё это баловство, конечно, зато для меня отличная тренировка, чтобы сразу учиться работать с хрупкими предметами.

Запомнив и представив эту схему в голове, я со сто тысяч пятисотого раза смогла вытянуть из шара магическое плетение и ни разу не повредить его.

До этого было уничтожено и «выпито» почти пятьдесят музыкальных шаров. После этого бывшие уже артефакты становились бесполезными. Снова их использовать не получится, потому что моя антимагия не просто выпивала заклинание, но и разрушала внутреннюю молекулярную решётку самого объекта, и на него уже невозможно нанести ни одного заклинания.

Хорошо, что Рагнар начал с очень простого артефакта и совершенно дешёвого по своей стоимости, потому как разрушить многовековые и сложнейшие артефакты, как оказалось, мне ничего не стоит.

Объясню кое-что. Сейчас я могу смело прикасаться и к любым магическим предметам, и к самим вампирам и не рушить заклинания.

Но вот при обучении мне приходится концентрироваться и задействовать свою редкую силу. А она вообще-то не против перекусить новой порцией дармовой магии, хоть и сытая по самое не хочу.

Контролировать, чтобы моя сила не ела, а всего лишь брала заклинание и перемещала на другой объект, оказалось крайне сложным заданием.

Но я честно изо всех сил старалась и стараюсь.

Первая победа случилась, когда я уже готова была сдаться и поставить на себе, как на магичке, жирный крест, как вдруг мне всё-таки удалось вытянуть и сохранить заклинание, укрыв его как будто в себе.

Радовалась я как ребёнок.

Рагнар и монги смотрели на меня сияющими от гордости глазами. В тот миг мне показалось, что я теперь всё могу, что я — всесильная Линда! Настоящий маг!

Думала, что сейчас раз, и быстренько сброшу это заклинание в бокал, и возьмусь за сложные артефакты.

Вот тут-то жизнь и показала мне реальность и всю мою ничтожность по управлению силой.

Да, правду говорят,

что когда жизнь бьёт, это крайне неприятное ощущение. Но я верю, что придёт день, и наступит момент, когда я больше не буду жертвой своей собственной силы, а по праву смогу похвалить себя и назваться бойцом, потому что я действительно справлюсь.

А пока приходится учиться, бить бокалы, злиться, пытаться договариваться с собственной силой и, слава богу, хоть не звучать музыкой, а то я всерьёз переживала, что пока заклинание сидит внутри меня, я по щелчку пальца буду издавать мелодию.

Монги и Рагнар мне сильно помогали.

Без их поддержки я, наверное, давно бы уже сдалась и махнула бы рукой на силу. Главное, что я её напитала и артефакты, заклинания ломать не буду. Но Рагнар упорно мне напоминал все плюсы этой невероятной силы. Монги тоже постоянно не давал предаваться хандре и лично собирал осколки от разбитых бокалов, складывал их в одну уже приличную кучку из битого хрусталя. Всё время заглядывал мне в лицо и что-то стрекотал, наверное, доказывал и убеждал, что управлять силой— это круто.

Только из-за этих двоих я продолжила занятия.

Не знаю, сколько мне понадобилось бы ещё времени, но толчком для резкого умения управляться с силой стало одно событие.

В ночь, когда я, уставшая от тренировок, в результате которых никуда больше не продвинулась, кроме новых битых бокалов, лежала в объятиях не менее уставшего Рагнара, который взвалил на себя абсолютно все дела княжества, заодно жёстко раздавая всем люлей, услышала жуткий вой за стенами замка. Но спать хотелось так сильно, и усталость была настолько огромной, что беспокойство едва шевельнулось и практически исчезло.

Монги зато проснулся и заверещал так, будто его убивали.

Мы с Рагнаром тут же подскочили и вот тут-то и обнаружили неладное.

— Заслон обрушен, — сказал Рагнар хриплым со сна голосом.

Сильно нахмурился и на миг закрыл глаза, словно прислушивался к чему-то, затем распахнул уже абсолютно чёрные глаза и прошипел с ненавистью:

— Моника!

Рагнар быстрее молнии вскочил с кровати, смазанным движением оказался у окна и рывком раздвинул тяжёлые шторы.

Подошла к мужчине и ахнула, когда увидела, что творится за стенами замка.

— Рагнар… Это шторм?! — воскликнула я. — Эта стерва — стихийница, и она обязана сохранять спокойную погоду в Рангерхельме!

— Обязана, — прорычал Рагнар.

Ну вот, а у меня только-только начали появляться мысли, что нас с Рагнаром ждёт в меру спокойная жизнь.

Вдруг в двери покоев князя громко и торопливо постучали.

— Это Саймон и Эрза, — сказал князь.

Я тут же надела халат, взяла перепуганного монги на руки и вернулась к окну.

Ночь тёмная, непроглядная. Благодаря новому зрению, я отчётливо видела всю яростную красоту стихии.