Храбрая леди
Шрифт:
— А это правда?
В ответ Джеймс только пожал плечами.
— Слушай, ее чертов велосипед… Я должен поставить его на крыльце.
— Позволь помочь тебе.
Лейтенант захихикал.
— Без штанов?
— О, черт, забыл. Слушай, не ты ли тот сосед, с которым Сахарная Энн поехала повидаться в полицейский участок?
— Ну да. Когда мне было лет двенадцать, я был до сумасшествия в нее влюблен.
— А теперь? — бесцеремонно спросил Уэбб, дивясь резкости собственных слов.
— Я не получал от нее никаких известий больше пятнадцати лет. — Он вскинул голову и в упор посмотрел на Уэбба. — А как насчет тебя?
— Меня? О нет, я… — Уэбб заколебался. Он не собирался раскрывать секрет своего знакомства с миссис Эдвард А. Херндон даже при том, что они с Джеймсом были старыми приятелями, — награда, обещанная за возврат денег, могла соблазнить кого угодно, а Уэбб не собирался ни с кем делиться. — Меня подстрелили во время налета банды на поезд к северу от Хьюстона, а миссис Спайсер, которая ехала в одном вагоне со мной, проявила любезность — решила позаботься обо мне, пока я не поправлюсь. Полагаю, она успела рассказать тебе о неприятностях, которые происходят в этом доме?
— Да, она что-то такое говорила, но, сказать по правде, мне было не до того.
— Как насчет того, чтобы встретиться и выпить вечером?..
— В другой раз. — Лейтенант довольно ухмыльнулся. — Сегодня я приглашен сюда на ужин.
Уэбб ощетинился:
— Сюда?
Ехидная улыбка расползлась по лицу Джеймса.
— Ага. Сахарная Энн пригласила меня на ужин.
— На обед. Здесь мы называем это обедом. — Уэбб невольно скривился и вышел, хлопнув дверью.
Находясь в комнате, Флора оставалась совершенно незамеченной за китайской ширмой. Она догадывалась, что капитан становится все более неравнодушным к Сахарной Энн, и теперь получила тому новое доказательство. Капитан приревновал ее к этому мальчишке Ярборо. Неплохо. Нет ничего лучшего для возбуждения в крови, чем интерес другого молодого мужчины. Все в этом доме считали, что Уэбб и Сахарная Энн — прекрасная пара, включая Тристу. Разумеется, Триста, не говорила именно так, но, когда Флора рассказала ей о том, какие искры вспыхивают между этими двумя за столом во время обеда, она вздохнула и слегка пошевелилась. После этого она ела гораздо лучше, и Флора могла поклясться, что расслышала, как Триста пробормотала что-то вроде «Сахарная Энн». Конечно, Флора, возможно, все это только вообразила себе, поэтому никому и не рассказывала, чтобы не вселять ложные надежды, но капитан был не единственным, кто с тревогой ждал доктора. Флора чувствовала всем сердцем, что Триста приходит в себя.
Когда она отодвинула ширму, молодой Ярборо уже ушел, зато другая коляска въезжала в ворота. Кажется, это доктор. Наконец-то!
— Еще картофеля, Джеймс? — заботливо спросила Сахарная Энн.
Флора хихикнула, прикрывшись салфеткой, поскольку незаметно наблюдала за Уэббом и видела, с каким негодованием он смотрит на гостя. Нет никаких сомнений, что капитан ревнует Сахарную Энн к Ярборо.
— Черт, он уже съел три порции! — проворчал Уэбб.
— Капитан!
— Только две, — поправил Джеймс, ослепительно улыбаясь. — Но картофель просто восхитителен, ростбиф тоже. У вас прекрасный повар.
— Мэри великолепная кухарка, — согласился Уэбб. — Она испекла мой любимый лимонный пирог на десерт. — Удовлетворенный произведенным впечатлением, Уэбб откинулся на спинку стула и засунул большие пальцы в прорези жилета. Он был в новом пиджаке, к которому у него теперь имелось две пары брюк, — по крайней мере так сообщил Дональд Флоре, вернувшись от «Коэна и Шрама» с новыми вещами для капитана. Она заметила, что его усы подстрижены, а ботинки начищены до блеска. Капитан и Джеймс Ярборо оба принарядились. Престон Андервуд тоже неплохо выглядел сегодня, но он вел себя так тихо, что на некоторое время Флора вообще забыла о его присутствии.
— Я тоже просто влюблен в лимонный пирог, — признался Джеймс, когда Фиби подала десерт.
Джеймс посмотрел на Фиби с таким лицом, словно пытался вычислить, где видел ее прежде. Желе задрожало, когда Фиби ставила перед ним тарелку. Девушка уже общалась с представителями закона, и Флора знала, что присутствие молодого Ярборо взволновало ее. Вилли, который имел несколько стычек с полицией, на всякий случай вообще был отправлен ужинать на кухню, чтобы не напрашиваться на неприятности.
Подчистив последнюю крошку с тарелки, капитан встал, затем поклонился Сахарной Энн и Флоре.
— Восхитительно, леди. Джеймс, давай выйдем и выкурим по сигаре.
— Я не курю, — отозвался лейтенант.
— Ну, тогда составишь мне компанию, — выразительно посмотрев на Ярборо, проговорил Уэбб.
— О, ради Бога! — Сахарная Энн тоже встала. — Вы были здесь почти неделю и до сих пор не беспокоились о вони от ваших сигар. Лучше пойдемте в комнату, выпьем кофе и бренди; я хочу кое-что обсудить с Джеймсом.
— Вы, молодые люди, беседуйте. — Флора незаметно пнула Престона под столом. — А я пойду посижу с Тристой.
— А я… у меня есть кое-какой материал, чтобы почитать, — сказал Престон, — так что прошу прощения…
Флора и Престон оставили Сахарную Энн наедине с двумя молодыми джентльменами и поднялись наверх.
Устроившись на стуле возле постели Тристы, Флора тихонько засмеялась:
— Триста, если бы мы могли отнести тебя вниз, ты бы тоже на это посмотрела. Уэбб Маккуиллан ревнивее мексиканского быка — он жутко ревнует Сахарную Энн, а мальчик Ярборо знает это и дразнит его. Конечно, Джеймс тоже испытывает к ней приятные чувства: насколько я понимаю, в детстве он был в нее влюблен. Эта Сахарная Энн дурит им голову. Хорошенькая, как картинка, и храбрая, какой только может быть женщина. Держу пари на пятьсот долларов золотом, что она может своим приятным разговором настроить Джеймса против Фицуоррена.
— Сахарная Энн, — раздался тихий шепот.
Флора напряглась; тревога наполнила ее сердце.
— Опять! Ты снова произнесла это имя. Мне не померещилось. Я так и знала, что нет. Я знала, что слышала на самом деле, как ты это сказала. Доктор Джон не уверен, но он говорит, возможно, ты выйдешь из комы. О, слава Господу! Слава Господу, Триста!
Флора говорила еще целый час, но Триста ничего больше не произнесла.
К тому времени когда Джеймс Ярборо наконец уловил намек и уехал, Уэбб сжевал добрых три сигары. Конечно, это не был такой уж прямой намек, который ясно дал бы понять гостю, чтобы он убирался, поэтому Уэбб в конце концов просто встал и сказал: