Храбрая леди
Шрифт:
Так и вышло.
— Какие они замечательные, — прошептала Сахарная Энн, — просто совершенство.
— Думаю, — сказала Флора, — ты просто ослепишь капитана. Он уже ожидает внизу. Триста, хочешь, чтобы я попросила Дональда отнести тебя в гостиную?
— Нет, я посмотрю с лестницы. — Она обняла Сахарную Энн. — Ты такая красивая. Надеюсь, вы прекрасно проведете время.
Сахарная Энн забрала плащ из своей комнаты и стала спускаться по лестнице. От взгляда Уэбба она ощутила странное волнение, которое охватило все ее тело. Такого она не испытывала с тех пор, как впервые совершила
Уэбб тоже прекрасно выглядел в новом вечернем костюме и модной белой рубашке, которая подчеркнула его красоту и потрясающие синие глаза. Его волосы были аккуратно подстрижены, усы тоже, и от него восхитительно пахло. Это был настоящий мужской запах. Сахарная Энн нисколько не сомневалась, что у каждой женщины в театре скоро появится повод позавидовать ей.
— Я говорил тебе, как ты прекрасна? — хрипло спросил Уэбб.
Она улыбнулась:
— Да, но женщины никогда не устают слушать такие признания.
— Ты хорошенькая, как с картинки. Даже еще красивее. Мне нравится, как от тебя пахнет гарденией.
— Удивительно, что ты узнал запах.
— У моей матери рос куст гардении возле самой двери дома — она вырастила его из отростка; он вымахал до огромных размеров и стоял весь в цвету. Обычно она клала маленькие мешочки с высушенными лепестками в свой ящик для носовых платков.
— Вот как? Ты никогда не рассказывал мне о своей семье.
— К сожалению, о них мало что можно рассказать. Все они стерты с лица земли. — Он печально вздохнул. — Индейцы совершили налет на техасскую границу, когда мне было всего пять лет. Меня взяли в плен, и до одиннадцати я жил среди команчей.
— О, мне так жаль. — Сахарная Энн коснулась его руки. — Я знаю, что такое потерять любимую семью. Моя семья погибла от желтой лихорадки, когда мне было девять, но по крайней мере у меня оставался дедушка, он заботился обо мне. Действительно ли это было так ужасно — я имею в виду жить среди дикарей?
— Даже не знаю. Не сказать, что слишком уж плохо. Там я многому научился. По сравнению с тем, что мне довелось услышать про Джейкоба Спайсера, индейцы, по-моему, намного добрее. И уж точно добрее старого, горящего в аду и в сере проповедника и его семейства, к которому я попал после индейцев. Единственное, что там было хорошего, — я научился у него грамоте и арифметике и выяснил, что моя голова годится для обучения. Спать мне приходилось в сарае, со мной обращались немногим лучше, чем с лошадью, которую запрягают в плуг. Я ненавидел каждую минуту, прожитую на ферме, и ушел, едва мне исполнилось пятнадцать. С тех пор я всегда живу собственным умом.
— У тебя хорошо получается.
Уэбб пожал плечами:
— Лучше, чем у некоторых, но не так, как я хотел бы.
— А как бы ты хотел?
— Ну, осесть где-нибудь, иметь хорошую семью и хороший дом, занять приличное положение в обществе. — Уэбб засмеялся. — И обязательно постель с мягкой периной.
— Я надеюсь, ты получишь все, что хочешь.
Он откашлялся.
— Да, надеюсь. Похоже, мы уже
В то время как Дональд подкатил к ярко освещенному подъезду, Сахарная Энн заволновалась, увидев вереницу изящно одетых дам и господ, направлявшихся к театру.
— Я едва могу дождаться, — призналась она. — Обожаю более ранние работы Гилберта и Салливана, а эта их самая новая. Я слышала, постановка потрясающая. Ты тоже слышал их оперы?
— Не уверен — у меня никогда не было возможностей для подобных развлечений.
Она засмеялась, глядя на его лицо, на котором застыло слегка растерянное выражение, и несказанные слова повисли в воздухе.
— Я думаю, ты получишь наслаждение от спектакля.
— Главное, чтобы ты осталась довольна. — Он повернулся к Дональду и сообщил, когда за ними приехать.
Ветер, подувший с северо-запада, закрутил подол платья вокруг лодыжек Сахарной Энн. Придерживая капюшон плаща обеими руками, она пыталась сберечь прическу. Вместе они поспешили в вестибюль, чтобы поскорее спрятаться от ветра.
Уэбб кивнул нескольким приятелям, а Сахарная Энн — дамам, с которыми познакомилась через Люси и тетю Гагги. Насколько более сердечной оказалась их нынешняя реакции в сравнении с той, в церкви, в первое воскресенье! Она приложила веер к губам и засмеялась.
— Что-то забавное?
— Я расскажу тебе позже, — прошептала Сахарная Энн.
После того как они уселись в отдельной ложе с великолепными коврами на полу, Сахарная Энн сказала:
— Я просто потрясена. Как тебе удалось получить ложу — их обычно оставляют специально для избранных.
Он едва заметно усмехнулся.
— Когда мисс Первис поехала за билетами, то обнаружила, что Фицуоррен зарезервировал эту ложу на несколько представлений. Вечером в следующую пятницу мы снова можем пойти и посмотреть «Зо-Зо, волшебную королеву», а через пятницу — «Ромео и Джульетту».
— О, я бы так этого хотела… — Она умолкла, когда поняла, что уедет в понедельник и даже не знает, когда вернется. — То есть там будет видно.
Отложив плащ, Сахарная Энн достала лорнет Тристы — ее собственный, замысловато украшенный золотом, как и все остальное, что она любила, исчезло вместе с Эдвардом. Поднеся лорнет к глазам, она осмотрела зал, постепенно заполнявшийся роскошно одетыми людьми.
— Что это за хитрая штуковина? — спросил Уэбб.
— Лорнет? Вещица, которой дамы пользуются в театре взамен подзорной трубы. Хочешь взглянуть?
Уэбб покачал головой:
— Верю на слово. Я слышал, ты купила какие-то очки.
— Да. Они не слишком привлекательны, но зато очень мне помогли. Джеймс говорит, что я стала стрелять лучше на двести процентов. Я тренируюсь каждое утро. Ты хотел бы завтра прийти?
— Может быть.
Заиграли увертюру, и Сахарная Энн крепко сжала его руку.
— Тс-с, начинается.
Занавес поднялся, и сцена мгновенно ожила. Сахарная Энн была очарована прекрасными японскими костюмами, которые трепетали на сцене, словно шелковые лепестки огромного цветка. Особенно ей понравился актер, игравший Поох-Бах; она также заметила, как Уэбб хохотал над его комическими ужимками и песнями, и сама смеялась от души.