Храброе сердце
Шрифт:
Проклиная себя – и Линдси заодно! – Тор безуспешно пытался заснуть.
Линдси проснулась с первым лучом солнца. Она отлично выспалась и ощущала прилив жизненной энергии. В ее привычки входило, по крайней мере трижды в неделю, надевать брючный костюм для верховой езды и высокие черные кожаные сапоги, убирать волосы под черную фуражку с козырьком и отправляться в конюшню.
Ее отец увлекался разведением чистокровных верховых лошадей. Большая часть табуна содержалась в родовом поместье в Западном Суссексе, но несколько лошадей для экипажа и езды верхом были оставлены в конюшне на краю Грин-парка, за несколько кварталов от их лондонского дома на Маунт-стрит.
Линдси обожала верховую езду и занималась ею с самого раннего детства. Отдавая дань правилам приличия, она ездила в дамском седле, но, будь ее воля, она бы предпочла ездить по-мужски, держа ноги по бокам лошади. Ей нравилось ощущение полной свободы. Именно поэтому она совершала верховые прогулки ранним утром, когда большинство лондонцев еще спят.
Линдси миновала четыре квартала быстрым шагом, наслаждаясь легким ветерком и свежей прохладой осеннего воздуха. Над головой светило появившееся после недельной облачности солнце.
– Все готово, мисс, – поклонился ей конюх, Артемус Муди, круглолицый коренастый мужчина, служивший у отца Линдси еще до ее рождения. Рядом с ним нетерпеливо перебирал копытами длинноногий гнедой мерин.
Это был пятилетний Танцор, любимец Линдси.
– Хороший мальчик, – похлопала она мерина по гладкой атласной шее.
С помощью конюха Линдси взобралась в седло и уселась по-мужски.
– Он сегодня не может устоять на месте. Хорошая прогулка ему не помешает, мисс, – улыбнулся конюх.
– Мне тоже не помешает прогуляться! – ответила Линдси, и высокий гнедой конь послушно вынес ее из конюшни на солнечный свет.
Конюх хорошо знал, что Линдси – отличная наездница, поэтому лишь отошел в сторону, когда Танцор неожиданно отпрянул вбок, испугавшись шороха листьев в кустах.
– Ну-ну, спокойно, мальчик, – похлопала его по шее Линдси, и конь, словно поняв ее слова, послушно перешел на спокойный энергичный шаг и направился в сторону скакового круга вокруг парка.
В столь раннее время там никого еще не было, и как только Танцор оказался на широком треке, Линдси пустила его в галоп. Она улыбалась бившему в лицо свежему ветру, радуясь ощущению полной власти над великолепным чистокровным конем.
Линдси нравилась городская жизнь, но не меньше ей нравилось жить в родовом поместье Ренхерст-Холл. На двенадцати тысячах акров, принадлежащих ее отцу, она чувствовала себя абсолютно свободной от чужих любопытных взглядов и могла делать все, что заблагорассудится. Она могла ездить куда ей хотелось и по целым дням не показываться дома.
Линдси давно уже собиралась съездить в поместье. Если бы не Руди, она бы отправилась туда еще на прошлой неделе, выкроив немного времени из своего плотного рабочего расписания. Но теперь она была вынуждена оставаться в городе до тех пор, пока не будет найден настоящий убийца женщин на Ковент-Гарден или пока с Руди не будут полностью сняты все подозрения.
Танцор уже начал покрываться потом, и Линдси придержала его, пустив медленной рысью. Отгоняя тревожные мысли о брате, она пыталась хоть немного расслабиться и отдохнуть в седле. Глупо было портить такое чудесное утро мыслями об убийствах и интригах.
Еще один круг – и ей придется возвращаться в конюшню, снова превращаться в горожанку и идти на работу в редакцию.
Откинувшись на спинку чугунной скамьи под платаном, Тор следил взглядом за молодым наездником. Он уже видел этого паренька несколько раз, когда приходил в парк ранним утром. Тот был умелым наездником, мастерством которого нельзя было не восхищаться.
И лошадь у него была превосходная. На своем родном острове Тору часто приходилось ездить верхом, и он неплохо разбирался в лошадях. Его, победителя многих скачек, считали лучшим наездником острова. Он сумел обогнать даже своих братьев, а это было очень непросто, поскольку все они были отличными наездниками.
Но на острове не было таких лошадей, как эта. Местные норвежские лошадки были сильными, но невысокими и очень мохнатыми. В них не было той красоты, которой обладал этот мчавшийся по скаковому кругу великолепный конь. Тору нестерпимо захотелось оказаться в седле вместо молодого паренька, услышать стук копыт, ощутить порывы ветра в лицо и мощь лошади под собой.
С тех пор как Тор приехал в Лондон, он ходил пешком или ездил в кебе. Глядя, как молодой всадник повернул своего коня к выходу из парка и стал постепенно скрываться из виду, Тор мысленно поклялся себе, что в один прекрасный день у него будет такой же великолепный конь.
Глава 5
В повседневном платье из красновато-коричневого шелка с широкой юбкой, с раскрытым зонтом от солнца в руках Линдси шла по улице в сторону кофейни. Кофейня «Грушевое дерево» была весьма респектабельным заведением, славившимся большим ассортиментом чая и кофе, а также крошечными сандвичами и пирожными.
Линдси намеренно пришла на десять минут позже условленного времени, надеясь, что Майкл Харви уже ждет ее. Увы, войдя в кофейню, она не увидела там лейтенанта.
Молодая белокурая официантка усадила ее за небольшой, покрытый полотняной скатертью столик, и Линдси заказала себе чашку жасминового чаю. Время шло, лейтенант все не появлялся, и Линдси решила, что он либо забыл о свидании, либо у него возникла какая-то неожиданная проблема.
Она уже допивала свой чай, когда наконец увидела Харви, направлявшегося к ней. На его лице было сердитое выражение, и приветливая улыбка Линдси тут же погасла.
Остановившись перед ней, Харви сухо произнес:
– Мне следовало бы извиниться перед вами за опоздание, но я не стану этого делать. Мне только что стало известно, кто вы такая на самом деле, и должен сказать вам, мисс Грэм, это меня не обрадовало.
О Боже! Неудивительно, что он так рассержен.
– Прошу вас, лейтенант, садитесь. На нас смотрят люди…
Поколебавшись несколько мгновений, он все же сел за столик и сурово посмотрел на Линдси:
– Рудольф Грэм приходится вам братом.