Храм ада. Восстание лжи. Книга третья
Шрифт:
Тела давно оказались выставлены на всеобщее обозрение. Несмотря на то, что никто из падальщиков не мог приблизиться к ним, многие части тела, например живот и грудная клетка, были провалены вовнутрь и напоминали скользкий раскислый гриб, сорванный в конце лета. Вонь стояла просто непереносимая. Девушке понадобилось собрать все силы, чтобы ее не стошнило прямо тут, у подножия креста.
Она сделала еще шаг вперед.
Чтобы не упасть в обморок, пришлось зажать нос и стараться не дышать. Она посмотрела на изуродованные лица, и тут… что-то приковало внимание Мариши. Глаза! Странное дело. Они не подверглись разложению как все остальные тала и будто живые, смотрели так же ясно,
Медальон.
На груди одного из распятых висела цепочка с каким-то непонятным фигуристым значком. Девушка подошла почти вплотную, как вдруг…
– Мама! – крикнула она и в ужасе посмотрела по сторонам, испугавшись своего голоса.
Рядом, казалось почти над самой головой, ударил гром и эхо, усилив звук, раскатилось по всему небу. Легкий моросящий дождик не заставил себя ждать.
Она запрокинула голову и посмотрела ввысь, будто там должны быть ответы на все ее вопросы.
Этот медальон… Девушка узнала бы его из тысячи, из всех существующих на земле. Ведь это именно она подарила его своей матери при последнем расставании, когда уходила на поиски Храма Гелии. Она потянулась к нему рукой и, зажав в кулаке, сорвала с шеи, вымазав цепочку в склизкую массу. Склонив над ним голову, Мариша произнесла молитву, и зло посмотрела на Сеш, домики которой виднелись отсюда в виде полу развалившихся остатков пожарища.
Как ни странно, но деревня не походила на ту, что была ранее. Почти все люди находились на главном тракте у ворот небольшой церквушке. Стоял такой шум, что нельзя было понять, о чем кто говорит.
Оказавшись на холме, Мариша увидела, что в середине кольца, с большим факелом, стоял какой-то человек. Мужчина. С искаженным от ярости лицом, он что-то выкрикивал, стараясь перекричать толпу. Его никто не слушал, так как ни один не сделал попытку успокоиться и замолчать. Не смотря на то, что луны не было видно, главный тракт хорошо освящался от многочисленных факелов, находящихся в руках десятков человек. Что-то серьезное обсуждалось в это мгновение. Девушка сразу же поняла это, еще только-только поднявшись на холм.
Накаленная обстановка чувствовалась даже издалека, но понять ее причину пока не удавалось.
Она ступила под тень ближайших деревьев и попыталась слиться с мраком. Теперь уже можно было отчетливо различить, о чем говорят люди.
– Мы должны принять какие-то меры, иначе эта зараза будет распространяться и дальше, – выкрикнул кто-то из толпы.
– Нет, мы просто покинем это место, иначе все здесь умрем.
– Не говори так, сын мой.
Скорее всего, голос принадлежал священнику, так как все сразу притихли и, затаив дыхание, стали ожидать, что же им скажет настоятель.
– Ты не знаешь, о чем говоришь. Смерть, прокатившаяся по деревне, не дает тебе покоя, как и всем нам, но эта болезнь есть наказание Господа за все наши грехи.
– Это не за грехи, – послышалось слева, – это проклятье Сорши и ее выродков.
Мариша проглотила подкативший к горлу комок и, сжав кулаки, закрыла глаза.
– Не гневи Всевышнего! Они уже искупили свои грехи, представ перед смертью.
– Да, они предстали, но их мучения не до конца удовлетворили жителей Сеш. Они даже не признались в своих злодеяниях, что уж говорить об их покаянии.
– А ведь я настаивал на том, чтобы не лишать так рано их жизни, а предоставить палачу еще больше власти над их бренными телами.
– Ты заблуждаешься, сын мой!
– Ты не мой отец, старик. Ты такой же, как и они.
– Мы собрались здесь, чтобы решить нависшую угрозу смерти, а не еще больше рассеивать ее семя в уже достаточно богато удобренную землю.
– Ты не смеешь мне указывать, старик!
– Разве ты забыл, что я сделал ради вас, когда впервые появился в этих местах. Вы ничто для меня и, тем не менее, я продолжаю заботиться о вас.
– Это ложь! – закричал человек стоящий рядом со священником, по всей вероятности староста, хотя Мариша могла и ошибаться. – Ты не помог нам, ты никогда не помогал нам, ты желаешь, чтобы Сеш исчезла, стерлась с лица земли.
– Да как ты смеешь…
– Хватит, довольно, мне надоело слушать твои глупые объяснения.
Мужчина схватил священника за робу, заглянул в испуганные глаза и, достав нож, погрузил в тело. Человек дернулся, вцепился руками в убийцу и медленно осел на землю.
Жители Сеш издали подобие победного клича, затрясли факелами и вновь зашумели, перебивая, и перекрикивая друг друга.
Мариша вздохнула и присела на траву. Ее одеяние пропиталось влагой. Она посмотрела вверх, на усиливающийся дождь и по лицу поплыли капли. Зло, ненависть и проклятье медленно уходили в прошлое. Ее семью убили те, кто жил в одной деревне, те, кого считали соседями… друзьями… близкими. Болезнь. «Эпидемия! – догадалась она. – Так им и нужно». Все приобретало прежнее очертание. «Убийство – самый страшный грех из всех существующих. Но с другой стороны они убили мою семью, распяв мать при выходе из Сеш. Из-за чего? Не выяснив всех обстоятельств… Я уже хотела обратить их в прах. Боже, дай мне сил сохранить спокойствие и хладнокровие!»
Толпа, минуту назад бушевавшая на главном тракте, в мгновение разбежалась в разные стороны.
Девушка подняла глаза и посмотрела по сторонам. Теперь деревня казалась опустевшей, как будто все разом покинули это место, ища лучшую землю. Мариша не понимала, что послужило причиной подобного поведения, но не стала узнавать подробности.
Церквушка стояла рядом, в десятке ярдов от того места, где она притаилась. Осторожно перейдя улицу, девушка шагнула под тень навеса и прижалась спиной к стене. Где-то далеко послышались чьи-то голоса, но они пропали так же внезапно, как и появились. Мариша толкнула дверь и та, к ее удивлению, отворилась назад. Секунда потребовалась для того, чтобы скрыться внутри и еще меньшая часть, чтобы тихо закрыть за собой дверь.
Помещение встретило ее таинственным светом горящих свечей. Как оказалось, здесь было не так уж много места. Она прошла небольшой зальчик и оказалась в жилой части церквушки. Повсюду стояли горы книг. Некоторые покрылись пылью, другие просто лежали открытыми на середине. Одежда находилась только на грубой кровати и почти не замечалась среди всего этого. Запрокинув голову, девушка заметила многочисленные паучьи сети, раскинувшиеся почти на всем потолке. «Очевидно, местный священник не особо заботился о своем жилище, если содержал все в беспорядке». Шагнув в сторону, девушка зацепилась обо что-то торчащее в деревянном полу и, налетев на стопку книг, с шумом их опрокинула. Зашептав про себя молитву чтобы успокоиться, она посмотрела под ноги, и различила большое кольцо, скрытое под тряпкой. Отшвырнув ее в сторону, девушка потянула кольцо на себя, и открыла проход в подземелье церквушки. Оттуда повеяло холодом и чем-то давно заплеснувшим. Она поднесла в ту сторону подсвечник с горящей свечой, но ветер, взвыв с новой силой, загасил пламя и наполнил помещение едким запахом. Мариша встала, продолжая вглядываться во тьму уходящих вдаль ступеней, и подошла к еще одному подсвечнику, замасленному и проржавевшему во многих местах.