Храм Фортуны
Шрифт:
В общем, следовало срочно найти какой-то выход, и вот об этом и размышлял Сеян, глядя с причала на готовившийся к отплытию корабль с многозначительным названием «Сфинкс».
Своих людей он разослал по портовым тавернам, чтобы те выведали, где искать подходящих для операции мореходов. У уголовников обычно имеются друзья и надежные связи в каждом городе, и Сеян очень рассчитывал, что старые дружки не подведут его наемников.
Он вздрогнул от неожиданности, когда кто-то коснулся его плеча, и резко повернулся: перед ним стоял один из тех, кого привел Эвдем, — желтокожий нумидиец Гетул, вор и конокрад.
— В чем дело? — недовольно спросил Сеян. — Я что вам приказал?
— Прости, господин, — нумидиец виновато улыбнулся и его желтое некрасивое лицо искривилось в жуткой гримасе. — Мне кажется, дело важное.
Все бандиты ужасно боялись крутого на расправу Сеяна, и разговаривали с ним заискивающе и подобострастно, вели себя, как испуганные школьники в присутствии строгого учителя. Совсем не такими знали их кабаки и притоны Субуры и темные переулки Эсквилина, где они проводили большую часть своей жизни.
— Говори, — бросил Сеян, снова возвращаясь к наблюдению за кораблем Сатурнина.
— К нам подошел какой-то человек, — начал нумидиец. — Говорит, что он шкипер торгового судна, что только сейчас вошел в порт и имеет сведения государственной важности.
Озадаченный Сеян повернул голову.
— А почему он обращается с этим ко мне? Или вы, негодяи, уже успели разболтать?
— Что ты, господин, — испуганно произнес Гетул, жестом, выражающим полную искренность, прижимая обе руки к груди. — Мы знаем свое место. Нет, он сам сказал, что хочет видеть человека со шрамом, который нами командует. Наверное, этот парень и раньше встречал тебя.
— Ты говоришь — он шкипер и прибыл на своем корабле? — переспросил Сеян, которого вдруг осенила одна идея. — Ладно, где он?
— Там, у базилики. Эвдем сторожит его.
— Хорошо. Оставайся здесь, следи за тем кораблем. Если вдруг что-то произойдет непредвиденное — немедленно сообщи мне. Я сейчас пришлю тебе кого-нибудь в помощь. А мы будем в «Трезубце». Знаешь эту забегаловку возле маяка?
— Да, господин, — кивнул нумидиец. — Будь спокоен, я все выполню.
Сеян быстро двинулся сквозь толпу и мгновенно исчез в гуще людей. Именно тогда Корникс сообщил Сабину, что человек со шрамом пропал, и это очень озадачило трибуна.
Действительно, возле базилики, где сидели менялы и ростовщики, стоял Эвдем, подозрительно поглядывая на какого-то щуплого мужичка с всклокоченной бородой и в грязном хитоне неопределенного цвета. Сеян приблизился к ним и пристально посмотрел в глаза незнакомцу.
— Кто ты такой? — резко спросил он. — Откуда меня знаешь? И что тут делаешь?
— Я, почтенный господин, — залепетал тот, — я Никомед из Халкедона, шкипер униремы «Золотая стрела», которая принадлежит купцу Квинту Ванитию из Неаполя. Мы вошли в порт час назад. А тебя я не знаю, только...
— Зачем ты хотел меня видеть? — перебил его Сеян, хмурясь.
Он очень следил за тем, чтобы во всех операциях сохранять инкогнито, что Ливия всячески поощряла, и ему было неприятно, что какой-то замухрышка-грек вдруг с ходу признал в нем человека, причастного к государственным делам. Или кто-то его предал? Но кто? Ладно, это видно будет.
— Говори, — поторопил он Никомеда, который опасливо оглядывался по сторонам, не зная, с чего начать.
— Давай уйдем куда-нибудь, господин, — взмолился вдруг шкипер. — Там я тебе все расскажу. Поверь, дело действительно важное. А то неровен час, появится тут один солдафон, так нам обоим может не поздоровиться.
Сеян презрительно улыбнулся — хотел бы он видеть, как какой-то солдафон справится с ним и его профессиональными бойцами. Но грек был прав — действительно следовало пойти в более тихое место.
— Идем, — бросил Сеян, поворачиваясь. — Но помни, если ты будешь морочить мне голову, чтобы выкачать из меня деньги, то очень быстро пожалеешь об этом. Эвдем, следуй за нами. Да, и пошли кого-нибудь к Гетулу на причал.
Они втроем протолкались сквозь толпу, вышли на менее многолюдную площадь и свернули к маяку, рядом с которым стояло здание таверны «Трезубец». Сеяну уже доводилось бывать здесь, он знал, что хозяин — старый одноглазый моряк — человек надежный, и можно будет спокойно поговорить.
По требованию Сеяна, их с Никомедом провели в отдельную комнату на втором этаже; Эвдем остался внизу, чтобы нести караул и встречать остальных, которые были разосланы собирать информацию. «Трезубец» и был определен Сеяном как место общего сбора.
— Ну, — сказал он строго, когда они с Никомедом уселись за стол из неструганных досок и потный слуга с заячьей губой поставил перед ними кувшин вина и две кружки. — Рассказывай, Никомед из Халкедона. И молись своим греческим богам, чтобы ты не напрасно оторвал меня от дел.
— Не беспокойся, господин. — Уйдя с пристани, подальше от Сабина, шкипер заметно приободрился и повеселел.
Он был уверен, что его сведения заинтересуют этого человека, если тот действительно служит Ливии. А раз так, можно будет не только отомстить заносчивому трибуну, но и заработать пару монет. Ну, Гермес, разбойник, помоги своему верному почитателю, и щедрая жертва тебе обеспечена.
— Началось все с того, господин, — театральным шепотом заговорил Никомед, глотнув предварительно из кружки, — что в Генуе ко мне на корабль сели двое...
Поначалу грек волновался, глотал слова, запинался, но постепенно его речь становилась все более гладкой. Немало способствовало этому и то внимание, с которым ею слушал Сеян.
Наконец, рассказ был окончен. Никомед умолк, схватил кружку и выпил ее до дна, а потом по-собачьи взглянул в глаза своему собеседнику.
— Ну, что скажешь, господин? — спросил он важно.
Сеян некоторое время молча смотрел в стол, а потом поднял голову.
— Да-а, интересно, — протянул он с сомнением. — Если, конечно, это правда, а не бред сумасшедшего или предателя.