Храм любви при дворе короля
Шрифт:
– Есть и другая причина, сир, – продолжал Томас. – Моя дочь, недавно вышедшая замуж, ждет первого ребенка; я умру от беспокойства, если не буду рядом с ней.
Король хлопнул его по колену.
– Понимаю, друг Томас. – Глаза Генриха увлажнились. – Мне очень по душе эта отцовская привязанность. Будь наша дочь, принцесса Мария, в таком же положении, мы чувствовали бы себя так же. Но ведь у вас в Баклерсбери большая семья, а Томас? Я слышал, у вас есть замечательный сын.
– Да, Ваше Величество. Три дочери, сын, падчерица и приемная дочь.
– Рад это слышать, Томас. Удивит вас, если король скажет, что –
– Ваше Величество, вы очень добры. Да, в некоторых отношениях я счастлив.
– Еще бы! Замечательный сын, а? Если б я мог сказать о себе то же самое. А это ваше дитя… эта дочь… Будем надеяться, что она родит замечательного мальчика. – Король подался поближе к Томасу. – И мы считаем, что ее отец должен находиться в Лондоне… быть здесь, когда его внук появится на свет. Отдыхайте спокойно, дорогой друг. Мы отправим с этим поручением в Испанию другого человека.
Ничего большего Томас и не желал.
Однако Маргарет, хоть и радостно восприняла эту новость, но все же обеспокоилась.
Приятно пользоваться расположением короля, но ей казалось, что отец добился его ценой дружбы с кардиналом.
После родов Маргарет быстро оправилась, и в Баклерсбери в те месяцы жила очень счастливая семья. Томас не мог нарадоваться внуку.
– Поскольку, – сказал он, – мой секретарь, Джон Харрис, живет с нами, и у меня появился внук, этот дом становится тесен, а со временем, когда у меня появится много внуков и внучек, другие девушки тоже повыходят замуж и, надеюсь, тоже не покинут отцовского крова, – нам потребуется дом побольше.
И Томас купил в Сити Кросби-плейс – красивый дом, самый высокий в Лондоне, выстроенный из камня и бревен, расположенный близко к Бишопгейту.
Однажды он повел Маргарет осмотреть его.
Они прошлись по большим комнатам, гораздо более просторным, чем на Барке. Маргарет постояла с отцом в громадном зале, поглядела на сводчатую крышу и попыталась вообразить семью в этом доме.
– Тебе он не нравится? – спросил Томас.
– Папа, ты купил его, и мы, несомненно, обживемся в нем, но…
– Но?
– Не знаю. Может, я глупая. Но он не похож на наш дом.
– Propria domus omnium optima! [10]
– Папа, мы должны сделать его своим. Однако… я не могу представить его нашим. Он какой-то мрачный.
– Дочка, ты стала мнительной.
– Да, правда. Конечно, когда вся семья будет здесь, мы будем беседовать или петь, дом станет нашим и совершенно непохожим на нынешний.
– Здесь долгое время жил Ричард III, – сказал Томас. – Может, потому ты испытываешь к нему отвращение. Может, тебе приходит на ум Горбатый Глостер и все его злодеяния.
10
Свой дом всегда самый лучший! (лат.).
– Возможно.
Она села у окна и задумчиво посмотрела на отца.
– Маргарет, скажи, что у тебя на уме?
– Что мы сделаем этот дом нашим.
– Ну-ну, будь со мной откровенна.
– Просто глупая мысль. Мы часто говорили о доме, который у нас будет, когда тебя не бывало с нами.
– И он не был похож на этот?
– Как он мог быть похожим? Где найти
Томас несколько секунд помолчал. Потом взглянул на дочь.
– Слушай, Мег, – сказал он, – почему я не подумал об этом раньше? Мы построим себе дом. И все примут в этом участие. Построим то, что хотим. Там будет больница Мерси, часовня твоей матери, твоя библиотека для меня и зеленые поля Джека…
– Папа, но ты же купил этот дом.
– Его можно сдать в аренду.
– Мысль чудесная, но можно ли ее осуществить?
– Почему же нет? Разве я не пользуюсь большим расположением короля? У меня есть деньги. Вот и ответ. Не станем жить в этом мрачном доме, полном несчастных призраков. Найдем себе участок земли и построим наш собственный дом, наш идеальный дом.
– Ты еще собирался строить идеальное государство, – напомнила дочь.
– Дом построить легче, Мег, и я не сомневаюсь, что с помощью семьи мне это удастся. – Томас разволновался, как мальчишка. – Там я буду проводить дни в окружении детей и внуков. Моему отцу вскоре придется жить с нами. Он и его жена уже слишком стары. Элизабет, Сесили и Мерси выйдут замуж и наполнят наш новый дом детьми. Он должен стоять за пределами Сити… но недалеко. Нам нужно жить вблизи от Лондона, поскольку я еще служу при дворе. И вот что, Мег. Как только смогу, я брошу эту службу. Вернусь домой. Пойдем. Надо решать, где мы будем жить. Мне просто не терпится поговорить об этом с остальными. Сегодня вечером мы созовем конференцию, затем безотлагательно купим землю, построим идеальный дом и станем жить в нем счастливо многие годы.
Они пошли домой, разговаривая о новом доме.
Томас сдержал слово. Долго не раздумывая, он сдал Кросби-плейс богатому итальянскому торговцу.
Антонио Бонвизи, торговец из Лукки, поселился там, а Томас купил землю в Челси.
Строительство идеального дома так занимало всю семью, что она почти не замечала происходящего вокруг.
Кардинал опять потерпел разочарование в надеждах стать Папой. После смерти Адриана избрали Джулио де Медичи, названного Климентием VII. Император Карл приехал в Лондон и стал кавалером ордена Подвязки. Томасу приходилось постоянно находиться при дворе, но это рассматривалось скорее как неприятность, чем как факт политической важности.
Больший интерес вызвала дамасская роза, ее привез в Англию доктор Линакр, ныне королевский врач. Ей отвели в саду особое почетное место. С Францией опять шла война, но пока в Челси строился дом, семье Моров она казалась очень далекой.
От Темзы к дому шла через сад дорожка длиной около ста ярдов. Четыре эркера и восемь створных окон открывали на реку прекрасный вид. Центральную часть здания занимала большая зала, в восточном и западном крыльях размещались многочисленные комнаты.
– Мерси, – сказал Томас, – ты говорила, что больше всего хочешь иметь собственную больницу. Теперь она у тебя появится.