Храм любви при дворе короля
Шрифт:
Ну что ж, король на свадьбу не явится, и все же она будет шикарной. Алиса купила молодым переносные часы, это замечательная новинка, год назад их еще не было в Англии. Хорошо, когда есть возможность покупать такие вещи.
Какой пир она закатит! Все поразятся, до чего хороший стол она держит в Челси. Алиса строила планы, меняла то один их пункт, то другой, пока Маргарет в испуге не воскликнула, что свадебный обед не удастся, поскольку она забудет, что приняла и что отвергла.
Алиса пыхтя носилась по кухне, поглядывала на кабана, положенного в уксус
Она ежечасно предупреждала слуг:
– Имейте в виду, это не просто чья-то там свадьба. Женится сын лорда-канцлера Англии.
– Да, миледи. Да, миледи.
«Миледи! – с удовольствием думала она. – Миледи!»
Да, такая жизнь хороша и приятна. Правда, Алиса боялась, как бы Томас чем-то ее не испортил, потому что он не понимает, с каким достоинством нужно держать себя. Пусть себе подшучивает над ней, над ее достоинством. Оно ей необходимо. Она не забудет, что является женой лорда-канцлера, если у него хватит глупости забыть, какое достоинство придает ему должность.
Она заведет в доме строгие порядки. Муж зря принимает здесь всяких бродяг, которые, прослышав, что за столом у сэра Томаса Мора можно вкусно поесть, являются к обеду и к ужину. Зря носит одну и ту же темную одежду. Без единого драгоценного камня! А каким великолепием блистал кардинал, как собирались поглядеть на него толпы людей… тут уж, вздыхала Алиса, поневоле задумаешься, что за человек твой муж. Не ценит ни своей власти, ни своего достоинства.
Недавно Джайлс Херон возбудил судебное дело против какого-то Николаса Миллисанте. Но разве мастер Мор поддержит своего зятя? Нет, конечно. Мастер Джайлс уверенно обратился в суд. Конечно, этот несколько беззаботный молодой человек ожидал, что тесть решит дело в его пользу, но вышло наоборот!
– Вот тебе и на! – ворчала Алиса. – Стало быть, проблемы твоей семьи для тебя ничего не значат? Люди скажут, что у лорда-канцлера нет власти, раз он боится вынести решение в пользу зятя.
– Алиса, какое это имеет значение, если они знают, что законы Англии справедливы?
«Фу-ты», – мысленно произнесла Алиса любимое выражение милорда Норфолка. В отличие от Томаса, она с готовностью перенимала манеры знатных людей.
Томас презирал всякую пышность и блеск. С неделю назад, когда Норфолк внезапно приехал к ним, Томас пел в церковном хоре, одетый в стихарь, как простолюдин. И Алиса не удивилась, что этот неблагородный вид возмутил Норфолка.
– Клянусь телом Христовым! – воскликнул герцог. – Милорд канцлер разыгрывает из себя псаломщика! Фу-ты. Вы бесчестите короля и его канцелярию.
Смутился ли Томас? Ничуть. Лишь неторопливо улыбнулся – до чего несносна эта его улыбка! – и ответил:
– Нет, ваша светлость, не думаю, что король сочтет служение Богу бесчестьем своей канцелярии.
Тут его светлость лишился дара речи, а Томас продолжал невозмутимо улыбаться. Однако
Но Алиса сама будет помнить о достоинстве, какое дает ему должность, если остальные забудут. И заставит помнить о нем слуг. Она настояла, чтобы ежеутренне после молитв в церкви кто-то из его лакеев подходил к месту, занимаемому женщинами их семейства, и докладывал ей об уходе ее супруга, хотя она без того знала, когда Томас уходит. Лакей с поклоном говорил: «Мадам, милорд ушел».
Алиса кивала и с важным видом благодарила его. Этот ритуал вызывал у остальных улыбку. «Да пусть себе улыбаются», – думала леди Мор. Кто-то должен помнить об авторитете дома.
А тут к ней явилась одна из служанок, сообщила, что у двери стоит бедная женщина и хочет с ней поговорить.
– Надоели эти нищенки! – вскричала Алиса. – Идут сюда попрошайничать, знают, что хозяин велит всех выслушивать. На мой взгляд, нищим здесь оказывается больше чести, чем благородным герцогам.
Но эта женщина уверила леди Мор, что пришла не за милостыней. У нее есть хорошенькая собачка, она слышала, что леди любит этих животных, и привела свою в надежде продать.
Алисе сразу понравилось маленькое привлекательное существо. Она дала женщине монетку и приняла в дом еще одно животное.
Примерно через неделю после свадьбы из-за этой собачки разгорелся нелепый скандал.
Нищенка, бродя возле дома, увидела, как собачку несет один из слуг, и тут же заявила, что животное у нее украли.
Слуга ответил, что это ложь. Миледи купила собачку. И посоветовал старой нищенке сейчас же уйти, а не то ее привяжут к дереву и зададут порку.
Алиса вознегодовала. «Кто-то смеет говорить, что я украла собачку! Я! Да знает ли эта нищенка, кто я такая? Жена самого лорда-канцлера!»
Однако нищенка не уходила. Она слонялась по берегу реки и однажды, увидя, как с барки сходит сам лорд-канцлер, бросилась к нему.
– Милорд! Справедливости! – воскликнула она. – Справедливости бедной женщине, ставшей жертвой кражи.
Томас остановился.
– Мистресс, – серьезно и любезно сказал он, как говорил и с герцогинями, и с нищенками, – о какой краже идет речь?
– Ваша честь, у меня украли собачку. Я хочу вернуть то, чего лишилась.
– Если животное действительно украдено у вас, вы должны получить его обратно. В чьих руках находится теперь ваша собственность?
– В руках леди Мор, ваша честь.
– Вот как? В таком случае, приходите завтра ко мне в приемную. Я буду рассматривать судебные дела и выслушаю ваши претензии к леди Мор.
Томас, улыбаясь, пошел домой и сказал супруге.
– Алиса, завтра утром ты должна явиться на суд.
– Это что еще за глупая шутка?
– Я говорю всерьез. Тебя обвиняют в краже, женушка, и ты должна ответить на это обвинение.
– Обвиняют в краже… меня?
– В присвоении собачки.
– Так это та нищенка!