Храм Миллионов Лет
Шрифт:
Царь долго смотрел на барельеф с изображением его отца, который предстал перед богами вечно молодым. Казалось, он вот-вот выйдет из камня, сойдет со стены по лестнице, вновь обретая улетевшую к звездам силу монарха.
Чем больше дней проходило, тем явственнее ощущал Рамзес отсутствие Сети как испытание и как призыв. Испытание, так как он больше не мог спросить совета у уверенного проводника; призыв, так как голос покойного фараона присутствовал во всех его мыслях, заставляя идти вперед, какими бы ни были препятствия.
Лишь один вопрос постоянно присутствовал в разговорах всех жителей Фив. Всех — знатные и богатые семейства, ремесленников или матерей семейств, болтающих на пороге своих домов, — интересовало одно: кого из придворных Рамзес и Нефертари возьмут в путешествие по Обеим Землям, чтобы скрепить союз фараона с единством божеств? Из надежных источников узнали, что сначала царский флот отправится на юг, до Асуана, а потом на север, чтобы спуститься по Нилу до Дельты. Экипаж был предупрежден: нужно будет двигаться как можно быстрее, заходы в порты будут краткими. Но каждый радовался совершению этого ритуального путешествия, во время которого царская чета примет во владение землю Египта, чтобы поддерживать ее в гармонии с вечным законом Маат.
С момента отъезда Амени представил Рамзесу огромное количество бумаг, с которыми царь должен был ознакомиться в деталях, перед тем как встретиться с наместниками провинций, верховными жрецами храмов и старостами основных поселений. Личный секретарь царя предоставил ему биографию каждого значимого персонажа, уточнив этапы его карьеры, семейное положение, амбиции и дружеские связи с другой знатью. Когда сведения были не проверены и основывались на слухах, Амени уточнял это.
— Сколько дней и ночей ты провел, чтобы собрать это сокровище? — спросил Рамзес.
— Я не считал. Моя единственная забота — уточнять сведения, как без них можно править?
— Беглый просмотр показал мне, что сторонники Шенара многочисленны, богаты и влиятельны.
— Это неожиданность?
— До такой степени, да.
— Тем больше нужно проявить ума, чтобы победить.
— Ты оптимист.
— Ты царь, и ты должен править. Остальное — лишь болтовня.
— Ты никогда не отдыхаешь?
— На том свете отоспимся. Раз уж я — носитель твоих сандалий, то мне и дорогу твою выравнивать. Ты доволен своим походным троном?
Складное кресло фараона было сделано из медного сиденья с солидным креплением и устойчивых ножек, украшенных головами уток, инкрустированных слоновой костью. Царь пользовался им во время официальных церемоний и приемов.
— Я отобрал членов сопровождающего гарема, ты ни в чем не будешь чувствовать недостатка. Еда будет так же превосходна, как и во дворце.
— Ты всегда все проверяешь столь тщательно?
— С одной стороны, хорошая еда — залог длинной жизни; с другой, хорошее питье сохраняет силу и собранность. Через быстрого гонца я приказал, чтобы старосты и жрецы городов, где мы будем останавливаться, приготовили жилище для участников нашего путешествия. Конечно, у царя и царицы будет в распоряжении дворец.
— Ты позаботился о Нефертари?
— Бессмысленный вопрос. Беременность твоей супруги — это государственное дело. Ее каюта проветривается, она сможет там расслабиться в полном покое. Пять врачей будут заботиться о ней, и ты будешь ежедневно получать отчет о ее здоровье. Ах да! Существует одна проблема.
— По ее поводу?
— Нет, по поводу пристаней. Я располагаю уведомлениями, в которых утверждается, что некоторые находятся в плохом состоянии, но я скептически отношусь к ним, по-моему, некоторые наместники провинций пытаются получить дополнительные средства для поддержания своего благополучия. Это хорошее сражение за честь принять тебя, но оно не должно влиять на тебя. Каждый достойный должен получить заслуженное внимание, твоя задача — показать себя справедливым правителем, пекущимся об интересах страны.
— Каково твое отношение к визирям Севера и Юга?
— С их точки зрения, отвратительное, с моей — превосходное. Они хорошие чиновники, но слишком запуганные, живущие в страхе быть отстраненными. Сохрани их, они тебя не предадут.
— Я подумаю.
— Назначить меня визирем? Только не это! Мое настоящее положение больше всего тебе подходит. Я могу действовать в тени, не будучи задушенным огромной административной службой.
— Какие настроения среди приглашенных?
— Они рады участвовать и недовольны обысками и подозрениями Серраманны, который всех их считает высокопоставленными преступниками. Я выслушиваю жалобы и тут же о них забываю; этот сард лишь бдительно выполняет свои обязанности.
— Ты не забываешь о моем льве и псе?
— Успокойся, они хорошо накормлены и составляют твою лучшую личную охрану.
— Как ведет себя Роме?
— Мнение единодушно, его считают теперь твоим постоянным управляющим! Благодаря ему управление твоим дворцом доведено до совершенства. Чутье не подвело тебя.
— А что касается Неджема?
— Твой новый советник по земледелию исполняет свои обязанности со всей серьезностью. Два часа в день он осаждает меня административными вопросами, потом закрывается с советниками по инструментам и старым советником, который учит его своему ремеслу… Во время этого путешествия он увидит лишь пейзажи!
— А мой возлюбленный брат?
— Барка Шенара — это плавучий дворец. Новый советник по иностранным делам устраивает пиры и пророчит блестящее будущее Египту Рамзеса.
— Он принимает меня за наивного простака?
— Действительность сложнее, — заметил Амени, — кажется, что назначение на эту должность и в самом деле удовлетворило его.
— Ты вскоре придешь к мысли, что Шенар — союзник?
— В глубине души нет, конечно; но он человек хитрый и знает допустимые границы. Ты проявил ум, утолив его жажду власти и позволив занимать одно из первых мест на сцене. Возможно, он успокоится на должности благородной, богатой и почитаемой?
— Да услышат тебя боги!
— Ты должен поспать, завтра будет тяжелый день; по меньшей мере, десять переговоров и три приема. Ты доволен своим ложем?
«Лишь бы довелось им попользоваться», — подумал царь, глядя на постель: изголовье, сетка, изготовленная из тонкой переплетенной проволоки, прикрепленной к раме, четыре ножки в виде львиных лап и подставка для ног, украшенная васильками, мандрагорой и лотосами, чтобы сны распускались подобно цветам.
— Нужно лишь больше мягких подушек, — решил личный секретарь царя.