Храм Миллионов Лет
Шрифт:
«Вторая жена»… Как было трудно принять этот титул и следовать предписаниям, которые он навязывал! Однако Исет не испытывала зависти к Нефертари, такой красивой, такой нежной, такой вдумчивой. Несомненно, она была достойна стать будущей царицей, хотя никогда не желала ею быть.
Исет порой хотела, чтобы в ее сердце загорелась ненависть, которая помогла бы ей яростно сражаться против Рамзеса и Нефертари, но она продолжала любить того, кто подарил ей столько счастья и радости, мужчину, который подарил ей сына.
Прекрасная
Вскоре Рамзес станет царем и больше к ней не вернется, будет все дальше и дальше, за исключением кратких визитов ко двору, от которых она не сможет удержаться. Если бы, по крайней мере, она смогла увлечься другим мужчиной… Но все претенденты, смелые или скромные, были мелки и безлики.
Когда ее мажордом объявил о визите Шенара, красавица Исет была удивлена, зачем прибыл старший сын Сети в Фивы перед погребением?
Она приняла его в зале, в которой было прохладно благодаря узким окнам, прорубленным высоко в стенах, пропускавшим лучи света.
— Как вы прекрасны, Исет!
— Чего вы хотите?
— Я знаю, что вы не любите меня, но я также знаю, что вы умны и способны оценить ситуацию, выгодную для вас. Что касается меня, я считаю, что вы достойны быть главной царской женой.
— Рамзес решил по-другому.
— А если бы не он принимал дальнейшие решения?
— Что вы хотите сказать?
— Мой брат не лишен здравого смысла, он понял, что править Египтом выше его сил.
— Что означает…
— Что означает, что я возьму это трудное дело на себя, на благо нашей страны, а вы станете царицей Обеих Земель.
— Рамзес не отрекся, вы лжете!
— Нет же, нежный и прекрасный друг, он готовится отправиться в долгое путешествие в компании Менеласа и попросил меня наследовать Сети из уважения к памяти нашего отца. По возвращении мой брат получит все привилегии, причитающиеся ему по праву, будьте уверены в этом.
— Он говорил… обо мне?
— Я боюсь, что он забыл о вас, так же как о своем сыне, в нем живет лишь страсть к большому плаванию.
— Он увозит Нефертари?
— Нет, он хочет открыть для себя новых женщин, разве мой брат не ненасытен в том, что касается удовольствия?
Красавица Исет растерялась. Шенар хотел было взять ее за руку, но спешка привела бы к неудаче. Ему следовало сначала успокоить молодую женщину, а затем завоевать ее нежно и уверенно.
— Маленький Ха получит лучшее образование, — пообещал он. — Вам не придется ни о чем беспокоиться. После положения в гробницу Сети мы вместе вернемся в Мемфис.
— Рамзес… Рамзес уже уедет?
— Конечно.
— Он не будет участвовать в погребении?
— Я сожалею, но это так, Менелас больше не хочет откладывать отплытие. Забудьте Рамзеса, Исет, и приготовьтесь стать царицей.
5
Исет
Шенар солгал. Никогда Рамзес не покинул бы Египет, чтобы искать забвения за его пределами, отсутствовать при погребении он мог только вопреки своей воле.
Конечно, Рамзес поступил жестоко по отношению к ней, но она не предаст его, бросившись в объятия Шенара. Исет не желала становиться его царицей и ненавидела этого амбициозного типа с лунообразным лицом и слащавыми словами, так уверенного в своей победе!
Ее долг был ясен: предупредить Рамзеса о замышленном против него заговоре и намерениях его брата.
Она написала на папирусе длинное письмо, изложив в деталях предложения Шенара, и вызвала старшего из царских гонцов, ответственного за доставку посланий в Мемфис.
— Это срочное и важное сообщение.
— Я лично займусь им, — заверил гонец.
Как и в Мемфисе, во время траура жизнь в речном порту Фив замерла. На пристани, отведенной для быстрых судов, направляющихся на север, дремали солдаты. Старший царский гонец окликнул моряка.
— Поднимай якорь, мы отчаливаем.
— Невозможно.
— Почему?
— Распоряжение верховного жреца Карнака.
— Мне ничего об этом не известно.
— Приказ пришел только что.
— Все равно поднимай якорь, у меня срочное донесение в царский дворец в Мемфисе.
На борту судна, которым хотел воспользоваться гонец, появился человек.
— Приказ есть приказ, — объявил он, — и вы должны ему подчиниться.
— Кто вы, что говорите со мной в подобном тоне?
— Шенар, старший сын фараона.
Старший царский гонец склонился.
— Прошу вас простить мою дерзость.
— Я согласен забыть о ней, если вы отдадите мне послание, которое вам дала красавица Исет.
— Но…
— Оно действительно предназначено для царского дворца в Мемфисе?
— По правде говоря, вашему брату Рамзесу.
— Я отплываю, чтобы находиться рядом с ним, не боитесь ли вы, что я не передам это послание?
Гонец передал письмо Шенару.
Как только корабль разогнался и удалился от берега, Шенар разорвал письмо Исет на куски и пустил их по ветру.
Ночь была душная и полная запахов. Как поверить, что Сети покинул свой народ и что душа Египта оплакивала кончину царя, достойного властителей Древнего Царства? Обычно вечера были веселыми и оживленными, на площадях деревень и на улицах городов плясали, пели, рассказывали истории, особенно басни, в которых животные заменяли людей и вели себя с большей мудростью. Но на время траура и мумификации царского тела смех и игры исчезли.
Неспящий, желтый пес Рамзеса, дремал под боком Громилы, огромного льва, охранявшего личный сад правителя. Лев и нес расположились на свежей траве, после того как садовники полили растения.