Храм Мортис: Посланница Преисподней

Митюгина Ольга

Эльф посмотрел на свои руки – и губы его дрогнули, но слова так и не сорвались с них. Он резко отвернулся, чтобы Господин не увидел его невольных слёз.

– Куртку натяни, – словно ничего не заметив, обронил Эет – и залпом выпил содержимое тарелки.

По телу прокатилась волна тепла – и маг вновь ощутил на своих плечах привычную тяжесть прядей.

И улыбка… улыбка вновь трогает губы. Непрошенная, невольная…

О Мортис, какое это, оказывается, счастье! Он ведь не смел надеяться…

Только не поддаться эмоциям! Не при Таривиле.

Эльф в изумлении отступил на шаг.

– Что, думал, будто я ужас какое чудовище даже во плоти? –

весело спросил Эет, надевая плащ и перекидывая вперёд золотистые длинные волосы.

– Н-нет, – запнувшись, ответил юноша. – Но я думал… Думал, у вас выражение глаз совсем другое.

– Если бы у меня, как ты говоришь, было другое выражение глаз, Вирлисс не стал бы моим другом, – серьёзно ответил лич. – Ты не знаешь его, но Вир очень щепетилен в вопросах чести.

– Я знаю, – вырвалось у Таривила. – Я понял вчера. Когда он разговаривал с демоном…

– Вот видишь, – кивнул Эет. – Я был бы в отчаянии, если бы потерял его уважение. Кстати, может, выйдем к Виру и нашей гостье?

С этими словами маг, не дожидаясь ответа, направился к балкону.

– Господин! – донеслось ему в спину.

– Да? – остановившись, Эет обернулся.

– Я заметил, вам понравилась… симпатична Ариэлла, поэтому хотел бы напомнить вам… Не нужно верить демонам! Думаю, ваша гостья ещё преподнесёт сюрпризы. Я бы держался настороже. Она уже извинилась за своего сотрудника, и ей нечего больше делать здесь!

Эет, наклонив голову, внимательно смотрел на стройного, немного осунувшегося юношу, стоявшего напротив. Такое напряжение во взгляде!

Таривил облизнул губы и машинальным жестом заправил за ухо выбившуюся тёмную прядку. Наверное, всегда так делал, когда волновался…

Кстати, форма у уха интересная…

– А почему ты мне это говоришь? – спросил наконец лич.

Таривил резко отвернулся.

– Не знаю, – коротко ответил он. – Мы сейчас в одной лодке – наверное, поэтому.

Эет задумчиво хмыкнул.

– А что ты знаешь о демонах, Таривил? – с любопытством спросил он.

– Они порочны.

– И всё?

– Они умны, могущественны и порочны, – Таривил не оборачивался. – Верить им…

– И это говорит представитель самой подлой расы Невенара!

Собеседники резко развернулись.

Меж колоннами, отделявшими зал от балкона, стояла Ариэлла, и глаза её горели возмущением. Скрестив руки на груди, она вошла в святилище – от этого движения шубка, не удержавшись на плечах, соскользнула на пол, но баронесса, нимало о ней не заботясь, продолжала идти прямо на Таривила.

И Эет почему-то невольно сделал шаг, загородив собой юношу.

– Госпожа, прошу вас, успокойтесь…

Она остановилась, но тонкие ноздри гневно трепетали.

– Извините, я невольно услышала слова, которые не предназначались для моих ушей, но, коль скоро это случилось, я отвечу. Странно слышать, что меня смеет обвинять в порочности существо, которое не имеет ни малейшего представления о благодарности. Вместо того чтобы сказать мне пару признательных слов, меня же стараются облить грязью – причём за спиной.

– Сударыня… – кашлянул Эет.

– Нет, ваш слуга меня выслушает, милостивый государь! – сверкнула глазами баронесса. – Мало того, что эльфы прославились тем, что в своё время вырезали почти всю расу людей в Невенаре… о, разумеется, по приказу своего добренького бога, светлого Гвариана. Мало того, что они пытались навсегда запереть дварфов в подземных штольнях – опять же не со зла, им приказал Гвариан… Хотя замуровывать подземный

народ в пещерах – это показатель интеллекта, о да! Конечно, всего этого мало, да и когда оно было… Тысячи, многие тысячи лет прошли… область легенд и преданий. Но у демонов очень хорошая память, эльф! Мы помним, как однажды один из наших дворян подобрал на поле битвы умирающего, израненного юношу… Подобрал и пытался исцелить его! Увы, раненому грозила смерть, несмотря на все усилия. Тогда спаситель решился на невероятное: он обратился к нашему Владыке, Вельзерену, и тот перенёс душу эльфа в тело демона, дав мальчишке могущество, о каком тот не мог даже мечтать… Владыка приблизил его к своему трону… И какова оказалась благодарность эльфийского мерзавца? В самый отчаянный момент, когда от него зависело благополучие всего нашего народа – он предал нас! Он оклеветал и Владыку, и своего спасителя, и всех, кто помогал и поддерживал его. Ради чего? Да просто так! Почему? Потому что он был и остался эльфом! Господин, – Ариэлла резко обернулась к Эету, и губы её вздрагивали от гнева, хотя девушка и пыталась улыбаться, – будьте осторожны, если решились назвать одного из этих предателей другом. Они все подобны своему лицемерному божку, не ведающему ни благодарности, ни порядочности!

Таривил прищурил глаза.

– Какая невероятная забота о людях и дварфах, – колко обронил он. – Какие высокие слова! И от кого? Не напомните ли вы мне, госпожа баронесса, а кто послужил первопричиной всех бед Невенара? Дварфы и эльфы долго не могли понять, что за напасть обрушилась на мир, что за чудовищ выпустили земные недра. Разве не демоны напали на наш народ, когда он мирно жил в своих лесах? Разве не демоны убедили дварфов, что эльфы пришли с войной, когда мы всего лишь пытались найти безопасную дорогу через горы, спасаясь от пламени Преисподней, которым вы выжигали всё живое? Разве не ваша раса виновата во вражде между богами?..

Вирлисс присвистнул.

Баронесса закатила глаза.

– Я ему сейчас всю рожу расцарапаю, честное слово, – с милой улыбкой сообщила она Эету.

– Сударыня, – Вирлисс тактично придержал рассвирепевшую даму за локоток. – Хотя Тар и выглядит теперь, благодаря вашим стараниям, как эльф, не забывайте, что по сути он скелет, хищная нежить… Они – лучшие убийцы среди немёртвых. Ради Мортис, не надо лезть в драку.

Ариэлла только фыркнула, вырывая руку.

– Занятно преподают историю юным эльфам! Или кто ему сказал такую глупость, что демоны стравили выродков Одина и Гвариана? Да вас и стравливать не надо было: и те, и другие хороши! Да, – признала она. – Мы – почти самая юная раса Невенара, моложе нас была только нежить. Мы рождены яростью и болью Вельзерена, как немёртвые – яростью и болью Мортис. Что бы ты запел, мальчишка, если бы, гневом Всеблагого Отца, по ложному обвинению, оказался заперт в огненных недрах мира, который сам же и создавал? Мы такое же оружие, как и нежить, но месть нашего создателя – не одному из богов, но всему злу мира.

– Всему злу мира? – скептически приподнял брови Таривил. – Всему миру – было бы точнее!

– Довольно! – жёстко оборвал Эет. – Здесь не Невенар. На Атариде нет ни эльфов, ни демонов, здесь вам нечего делить. И я не желаю больше слышать исторической полемики! Таривил, не забывай, что разговариваешь с женщиной, с нашей гостьей, к тому же, вернувшей тебе прежний облик. А вы, сударыня, извольте помнить, что, оскорбляя моего слугу, оскорбляете меня, да ещё и в моём собственном доме. Всё, я предупредил обоих!