Храм Мортис: Посланница Преисподней
Шрифт:
– Какое прекрасное место! – вырвалось у неё. – Жаль, что немного запущено…
– Увы, мы с Вирлиссом при всём желании не можем поддерживать все комнаты и коридоры в надлежащем состоянии, – пожал плечами лич. – Нас всего двое, а Храм огромен.
– Вас трое, – удивлённо вскинула брови баронесса, кивнув на идущего сзади Таривила.
– Теперь да, – ответил Эет. – Но тем не менее, даже сил троих не хватит, чтобы содержать Храм… Увы.
– Да, разумеется, – согласно кивнула Ариэлла. – Печально…
– Не всё так плохо.
– О, вы оптимист?
– Пессимист не дожил бы до вашего визита, сударыня, – любезно ответил Эет. – По крайней мере, в здравом уме.
Девушка, запрокинув голову, звонко рассмеялась – и эхо подхватило её чистый смех, хрустальными шариками рассыпало по коридорам.
И Эет, не удержавшись, тоже рассмеялся.
– Прошу, – сделал он приглашающий жест рукой. – Мы почти пришли.
Они миновали коридор с кельями, и маг ввёл свою спутницу в Верхний храм.
Здесь всё уже блистало идеальной чистотой, и Вирлисс тихо и ненавязчиво материализовался сзади, войдя следом за Таривилом, словно и не покидал их компании. Баронесса, конечно, заметила его появление – она слегка приподняла бровь, – но ничего не сказала.
На неуловимую долю секунды гостья задержалась у фрески, проходя вглубь зала, и остановилась, пленённая видом на море.
– Какой здесь простор! Чудесно… – ни к кому конкретно не обращаясь, выдохнула она.
Таривил аккуратно поставил шкатулку на стойку чайного уголка – и опять замер, словно его нисколько не волновало происходящее. Только взгляд иной раз касался фрески богини – и тут же ускользал прочь, неведомо чего смущаясь.
В зале воцарилась тишина.
Ариэлла обернулась с очаровательной улыбкой.
– Ну что ж, господа, – объявила демонесса. – Не стану испытывать ваше терпение. Итак, могу я попросить большое блюдо и венчик для взбивания?
– Для вас – любой каприз, – блеснул клыками Вирлисс и вытащил из-под стойки бронзовую тарелку для сладостей, с грохотом опустив её на столик перед баронессой. – Подойдёт?
– Вполне, – взмахнула длинными ресницами Ариэлла.
Эет щёлкнул пальцами – и рядом с блюдом, прямо из воздуха, упала взбивалка. Лич переместил её с кухни, радуясь в глубине души, что хотя бы минимально освоил магию Пространства.
– Что ж, господа, удовольствие разбить яйцо я предоставляю вам.
Эльф осторожно вынул голубое чудо из шкатулки, медленно, словно священнодействуя, приблизился к столику и поднял свою бесценную ношу над блюдом. Вирлисс протянул другу нож для нарезки фруктов, и Эет, взглядом попросив у богини благословения, точным ударом разбил хрупкую блестящую скорлупу.
С тяжёлым шлепком огромный желток упал в загудевшую тарелку, окутанный прозрачно-золотистой слизью сырого белка. Эет не знал, было ли то на самом деле, но ему казалось, что от яйца исходит нежное, лёгкое тепло.
– А теперь мы его взобьём, – мило сообщила Ариэлла и, взяв венчик, быстрыми и ловкими движениями превратила содержимое в однородную массу.
– Готово! – объявила баронесса. – Что ж, господа, сейчас тонким слоем мажем себя по рёбрам, челюстям и шее. Тонким слоем, аккуратно!
Эет осторожно, словно не веря себе, погрузил кончики пальцев в яичную болтунью.
По костям разлилась волна удивительного, ласкового жара, и, достав пальцы, Эет не сумел сдержать вскрика: на них появился тонкий слой мяса!
– Богиня! Это…
Лич не находил слов.
Ариэлла отвернулась.
– Когда почувствуете, что можете пить, выпейте остатки. Вирлисс, – обратилась она к вампиру, – не станем мешать вашим друзьям. Не покажете ли мне вид с балкона?
– Почту за честь. Только я посоветовал бы вам накинуть что-нибудь сверху. На улице довольно прохладно.
Ариэлла кивнула – и на её плечах материализовалась роскошная шубка из чёрного меха.
– Подойдёт? – вернула девушка Виру его недавний вопрос, копируя интонацию с очаровательным лукавством в глазах.
Вампир улыбнулся, без слов предложил баронессе руку, и они покинули зал.
Эет перевёл взгляд на Таривила. Скелет стоял молча, избегая смотреть на хозяина.
Хранитель Храма почувствовал неловкость.
– Таривил, – медленно, подбирая слова, начал он. – Мне Вир рассказал, как вы вчера охотились. Я рад, если вы подружились. Я тоже хотел бы найти в тебе друга. Не думай обо мне, как о Господине, но… Но я должен понять, какой ты. Что собираешься делать. И если я увижу, что Вирлисс не ошибся, я отпущу тебя. Не прогоню из Храма, конечно, но произнесу Формулу Освобождения. А дальше ты решишь сам. Понимаешь?
Таривил кивнул.
– Поймите и вы меня правильно, Господин, – тихо произнёс он, поглядев прямо в глаза Эету. – Меньше всего я хотел бы показаться неблагодарным или высокомерным. Но я тоже должен убедиться, что вы достойны моего уважения. О дружбе я говорить пока не стал бы. Ни с вами, ни с Вирлиссом. Эльфы нелегко сходятся… с людьми, – запнувшись, закончил бывший узник.
Эет покачал головой.
– Даже так? Впрочем, ты прав. Не стоит торопиться. А пока, – он скинул плащ, – я надеюсь, ты не против, если мы поможем друг другу натереть спину?
– Полагаю, так будет лучше, – кивнул Таривил, снимая куртку.
Меньше чем за десять минут все указания баронессы были выполнены.
Тарелка опустела наполовину.
Лич избегал смотреть на своего компаньона, хотя и осознавал, что сам сейчас выглядит не лучше.
– Если хочешь, пей первым.
– Спасибо, – признательно прошептал Таривил и, поднеся к губам край блюда, сделал глотка два…
…Перед Эетом стоял кареглазый юноша с тёмными густыми волосами до плеч и тонкими чертами лица, стройный, как солнечный луч. Эет с трудом сдержал изумлённый возглас: он предполагал, что Таривил и во плоти будет выглядеть глиста глистой, а теперь поймал себя на мысли, что понимает, почему этот народ называли самой совершенной расой Невенара.