Храм на Арбате
Шрифт:
Вряд ли Владимир Вольфович оценил по достоинству написанную мною экономическую программу, потому что в дальнейшем он неоднократно её менял. Но, когда пришло время формировать избирательный список на предстоящих в 1993 году первых выборах в Государственную Думу, он предложил мне место в своём партийном списке. «Если партия пройдёт в Государственную Думу, то вы сможете стать депутатом», – мечтательно произнёс он тогда. Кажется, он и сам не очень верил в это, но я согласилась, чтобы его поддержать.
Однако, вопреки всем прогнозам, партия Жириновского на этих выборах заняла первое место, опередив и правящую партию «Выбор России» Егора Гайдара, и Коммунистическую партию Российской Федерации во главе с Зюгановым.
За два года (именно таким, согласно новой Конституции, был срок работы Государственной Думы первого созыва) мне удалось организовать несколько парламентских слушаний, посвящённых переходу России на новую экономическую модель устойчивого развития, поучаствовать в подготовке десятка законопроектов, написать сотни обращений по письмам граждан во всевозможные инстанции, ежемесячно выезжать для встреч с избирателями в разные регионы России, в том числе такие отдалённые, как Читинская область, которую я курировала во фракции наряду с Белгородской и Нижегородской областями и Краснодарским краем. Результат всей этой бурной деятельности оказался практически нулевым. Если не считать того, что одному заключённому немного скостили срок, да ещё престарелому ветерану без очереди провели отдельный телефон, который и так должны были поставить ему как участнику Великой Отечественной войны.
Поэтому к концу своего депутатского срока я уже твёрдо решила вернуться к своей прежней научной работе. На это наложились семейные обстоятельства, из-за которых мне пришлось на несколько лет вообще уехать на Украину, чтобы ухаживать там за своей старенькой мамой. Разумеется, когда я вернулась в Москву, связь с партией, которая однажды привела меня в Государственную Думу, была полностью утеряна, а Жириновский, кажется, затаил на меня какую-то невысказанную обиду, хотя при редких встречах в стенах Государственной Думы он неизменно здоровается со мной и даже иногда из вежливости приглашает зайти побеседовать, что мне ни разу не удалось осуществить из-за его крайней занятости, а может быть, на самом деле, из-за отсутствия особого желания встречаться со мной. Собственно, в этом сейчас нет никакой необходимости. Как политик Жириновский сейчас чрезвычайно успешен и востребован, чему я только рада.
Святые Пётр и Феврония Муромские
Вечером, чтобы не пропустить чего-нибудь, относящегося к своему письму, опять включила «Эхо Москвы» и обнаружила, что на этой радиостанции не только не прореагировали на моё послание, но, наоборот, даже усилили свою антирелигиозную пропаганду. Для этого вытащили из нафталина и пригласили в эфир давно забытого тележурналиста Александра Невзорова.
Я помню этого бывшего ведущего телепередачи «600 секунд» ещё по первой Государственной Думе, куда он тоже был избран депутатом по 201-му одномандатному округу Санкт-Петербурга. Правда, после своего избрания он практически не появлялся в стенах парламента. Первый раз я его заметила во время выборов председателя Государственной Думы Рыбкина, избранного новыми депутатами с преимуществом всего в один голос, да и то по испорченному бюллетеню, который всё же в итоге признали действительным. Может быть, этот бюллетень принадлежал именно Александру Невзорову?
Второй раз Александр Глебович явился в Государственную думу, когда голосовался закон об усыновлении российских сирот иностранцами. Сейчас этот закон аннулирован принятым в ответ на западные санкции знаменитым «Законом Димы Яковлева», запрещающим
Закон об усыновлении иностранными гражданами российских сирот был тогда принят Государственной Думой чуть ли не единогласно. Но я помню, как Невзоров, картинно вскинув руку, своим хорошо поставленным голосом патетически восклицал, обращаясь к авторам законопроекта: «Кто дал вам право лишать человека родины?» Невзоров в то время числил себя в патриотах. Это сейчас он стал ярым глобалистом, и слово «патриот» стало самым ругательным в его лексиконе, а тогда он заработал свою популярность именно как патриот.
Потом после долгого отсутствия Невзоров появился в Государственной Думе ещё раз и был буквально в трансе от полемики между депутатами Юлием Гусманом и Вячеславом Марычевым по поводу того, у кого краснее пиджак. В то время в Государственной Думе депутат Марычев устраивал форменные представления и затмил даже своего шефа Владимира Жириновского, который долго озадаченно наблюдал за своим соратником, пока тот однажды не объявил, что на следующее заседание явится вообще без одежды. Журналисты были в восторге и на следующий день поджидали Марычева у входа в Государственную Думу с телекамерами, предвкушая, как они покажут всё это по телевидению. Но голый Марычев так и не появился в тот день в Государственной Думе.
Уж не знаю, какие меры принял тогда к нему Владимир Жириновский, но на какое-то время Марычев затих и немного остепенился. Что не мешало ему в его родном Санкт-Петербурге, встречаясь с избирателями, выдавать им на своём депутатском бланке всевозможные разрешения, которые могли давать только представители исполнительной власти. Тем не менее всё это сделало его чрезвычайно популярной личностью, и даже после того, как он перестал быть депутатом, он продолжал вести приём избирателей в своей собственной квартире.
Закончил Марычев свою деятельность весьма печально: в одном из своих публичных выступлений неосторожно задел каких-то очень опасных людей, и его зверски избили в той самой квартире, где он ежедневно принимал своих посетителей. Марычев так и не оправился после этих побоев и через некоторое время скончался. Но о нём до сих пор вспоминают в Санкт-Петербурге как о человеке, который хоть и славился своими чудачествами, но был очень близок к народу и, не обращая внимания на формальности, выступал в защиту простых людей.
До своего депутатства Марычев, окончив Высшие профсоюзные курсы ВЦСПС, работал директором Дома культуры сталепрокатного завода в Санкт-Петербурге и не раз хвалился тем, что именно он научил Жириновского ораторскому искусству. До этого тот якобы совсем не владел речью, несмотря на то что постоянно тренировался на Арбате, который в начале перестройки был чем-то вроде Гайд-парка для будущих российских политиков.
Невзоров, конечно, тоже слыхал о Марычеве, ведь оба они из Санкт-Петербурга. Но когда он услышал его пламенные речи в Государственной Думе, то чуть не лопнул от смеха, предсказывая, как через сто лет какой-нибудь новый Солженицын будет расшифровывать стенограммы первого парламента новой России и узнавать о том, какой пиджак надел депутат Марычев. После этого заседания Невзоров окончательно исчез и больше никогда не появлялся в Государственной Думе.