Храм пустоты
Шрифт:
В темноте засветились, просыпаясь, колдовские глаза предчувствия смерти.
Стройные ноги толкнули тело вперед, выбросив клочья травы.
Навстречу нападающему мертвецу, растопырившему цепкие руки.
Уклонившись от захвата, она с размаху резанула труп кончиками напряженных и вытянутых, точно клинок, пальцев. Наискось, поперек груди, по толстой линии, доступной единственным на свете глазам — глазам Шики. Ее ногти глубоко рассекли врага от правого плеча до левого бедра. Удар был таким сильным, что фаланга указательного
Шики безжалостно придавила их ногой.
— Против меня — жалкий труп?.. — ее губы искривила едкая усмешка.
«Я жива».
Душная пелена, окутывавшая сознание Шики, расточилась, словно никогда и не существовала. Ее охватил незнакомый, несравнимый ни с чем восторг. Жилы трепетали от поразительно свежего и чистого тока жизненной энергии — как же получилось, что она не чувствовала его, лежа всего несколько минут в душной больничной палате?..
— …Эй, Шики! Лови!
Магичка окликнула ее сзади и швырнула какой-то предмет.
Тяжелый нож в простых, без украшений, ножнах. Только оправа рукояти поблескивала тусклым серебром.
Поймав его, Шики широко взмахнула рукой. Так, что ножны слетели, обнажив сверкающую сталь клинка. Смерив взглядом копошащийся у ног труп, сумевший с тупым упорством подняться на колени, она с презрительной легкостью пронзила его глотку.
Тот мгновенно замер — это был смертельный удар. Но в следующий миг…
— Дурочка, нужно было располосовать его на части!
Испуганный крик магички запоздал — то, о чем она хотела предупредить, уже случилось.
Стоило Шики пронзить шею трупа, как из него выхлопнуло облачко дыма. Оставив изломанную скорлупу, дым заметался, точно в панике, а потом стремительно прянул на Шики и всосался в ее тело — в мгновение ока.
Колени ослабли, девушка бессильно опустилась на землю.
Бродячие души, неспособные захватить тело жертвы, пока та была в сознании и сопротивлялась, воспользовались неожиданно представившимся шансом — стоило Шики впасть в боевой экстаз. Охватившее ее упоение убийством заставило полностью потерять себя и сыграло дурную службу. Призраки проскользнули в нее и перехватили власть над телом.
— Дурочка, споткнулась в самом конце…
Магичка бросилась к ней, но замерла на полушаге, видя, как рука Шики поднялась механическим и чужим, но красноречивым движением.
Сигнал был понятен — не приближайся.
ело Шики неловко, будто через силу, перехватило рукоять ножа обеими руками, обратив сверкающий клинок к своей собственной груди.
В опустевших, безучастных глазах внезапно вспыхнула прежняя решимость, губы сжались.
Отточенное острие
Нет. Ее воля и ее тело — она не позволит какому-то несчастному призраку забрать их.
— Я… не поддамся, — сосредоточившись, прошептала Шики, ища внутренним взглядом смерть проникшего в ее тело врага. Да, вот крадется эта мерзость.
Клинок был готов пронзить тело Рёги Шики, но смерть, которую он нес — эта смерть была предназначена не ей. Клинок не нанесет раны, он уничтожит свившиеся в клубок бродячие души — Шики собрала всю свою волю, чтобы сделать именно так. С ее губ сорвался отчаянный и грозный выкрик:
— Моя слабость — пусть она умрет!!!
Рёги Шики не будет вашей.
Клинок скользнул в ее грудь необычайно легко и беззвучно.
Она вырвала сверкающий серебром клинок наружу.
Крови не было. Только боль напоминала о том, что Шики только что пронзила себя ножом.
Резкое ритуальное движение — клинок свистнул по дуге вниз и прочь, словно стряхивая грязные брызги чужой души.
— Что ты там такое говорила? Про то, что можешь научить меня пользоваться этими глазами.
Ее голос звучал резко и отрывисто — магичка облегченно вздохнула, узнав привычную манеру речи Шики. Та осталась собой.
— Я научу тебя видеть глазами предчувствия смерти, но при одном условии. В обмен ты поможешь мне в моих делах. Недавно я лишилась слуги-сикигами, и мне позарез нужна пара крепких рук и ног.
— Вот в чем дело, — пробормотала Шики, не оборачиваясь. Потом поинтересовалась с небрежностью, заставившей поежиться даже бывалую магичку: — Если соглашусь, смогу я убивать людей?
— Конечно.
— Тогда можешь распоряжаться мной. Все равно в этом мире ничто больше не освещает мне путь.
Печальный и отстраненный голос Шики угас — она медленно опустилась на землю, словно из нее вынули стерженек. Взяло ли свое истощение не оправившегося до конца организма или последствия самоубийственного удара ножом — но она потеряла сознание.
Тоуко опустилась рядом и, уложив ее голову себе на колени, долго и задумчиво всматривалась в лицо. Ледяная строгость черт, нахмуренные брови — Шики никто не принял бы за спящую, это было, скорее, сродни мертвому спокойствию.
— «Ничто не освещает путь»?.. Бедняжка, ты так запуталась. Все еще блуждаешь в темноте.
Настойчиво, словно наперекор неживому безмолвию, отразившемуся на лице Шики, магичка продолжала:
— Пустота в тебе означает, что ты сможешь заполнять ее — от всей души, всем, чем пожелаешь. Разве может быть судьба счастливее, глупышка?
Кривая, немного смущенная усмешка скользнула по губам Тоуко — когда же в последний раз она позволяла себе так растрогаться? Ах, эта молодежь — заставили вспомнить то, что было давно и надежно забыто.
Храм пустоты