Храм Телариона. Катария
Шрифт:
– К сожалению, вынужден немедленно удалиться для выяснения обстановки во дворце, - проворковал Кальтарат скороговоркой.
– Мы ещё увидимся!
Комната опустела. Туман стремительно рассеивался. У окна кувыркалась в воздухе "глиняная груша", видимо забытая, бормоча: "пуф", "жарко", "пуф". Влад направился было к ней, как вдруг появилась рука, схватила её и исчезла со своей добычей.
Глава восьмая
Астольф и странствующие колдуньи
Туман рассеялся. Заговорщиков
Влад подошёл к окну. В небе разливалась лиловатая вечерняя синева, обещая тёплую ночь. Количество игроков в пришибалы значительно уменьшилось. Остались гоняться друг за другом, наверное, только самые азартные. Меньше стало и прохожих. В окнах бетмурских домов зажигались огни.
– Не спишь?
– прозвучал откуда-то с потолка знакомый глуховатый голос Беревира.
– Что-то не хочется, - ответил Влад.
В его глазах ещё стояла огромная рыбья голова, высунувшаяся из тумана, в ушах звучали вопли и шум колдунов. Он подумал, что Беревир, способный, как и все здесь, читать его мысли, конечно, уже всё узнал.
– Я пока ещё не дал окончательного согласия, - не дожидаясь его вопросов, торопливо сказал юноша.
– Не знаю, что и делать. Мне всё это не нравится. Тут какая-то рыба сказала, что Гимелина свергли и сейчас новый король. Вы ничего об этом не слышали?
– Ничего, - ответил Беревир.
– А что тут происходило?
Влад постарался отчётливо вообразить себе картину сборища, и особенно - финальный акт, когда появилась "рыба" со своим сенсационным сообщением.
– Представляете?
– спросил он.
Беревир несколько секунд молчал.
– Однако странно, - проговорил катарец.
– Я не слышу твоих мыслей. С тобой что-то случилось?
– Нет... Впрочем...
– Влад замялся.
– Я тут очень захотел, чтобы моих мыслей никто не слышал...
– И амулет исполнил твоё желание, - закончил за него Беревир.
– Ты поступил правильно. Это облегчит тебе жизнь, по крайней мере - здесь, в Катарии. Хотя мне теперь будет труднее угадывать твои потребности.
Самоделов вынул из-под рубашки зеркальце и вгляделся в своё отражение. Пятно на щеке стало как будто больше. Но ненамного. Совсем ненамного. Если каждое выполненное желание будет увеличивать его окаменение такими темпами, то, пожалуй, он протянет до самого последнего Оракула.
– Значит, вы ещё не знаете, что в Катарии новый король?
– спросил он, засовывая зеркальце обратно под рубашку.
– Нет, - ответил трактирщик.
– Но, думаю, скоро об этом заговорит весь город. Важные новости здесь узнают быстро.
– Я сейчас беседовал с тем господином, похожим на аиста, вы видели его, - сказал Влад.
– В комнате ещё были его друзья, и они окружили себя туманом, который не пропускал их разговоров и мыслей...
– Такой туман наколдовать легче лёгкого, - заметил трактирщик.
– Дело в том, - Самоделов понизил голос, - что мне предложили участвовать в заговоре против короля Гимелина.
– Они решили свергнуть его с твоей помощью, - догадался Беревир.
– Вернее, с помощью фивейских свитков, которые только
– Я не дал окончательного согласия. Не сказал ни "да", ни "нет". А теперь, получается, и свергать его не надо. Кто-то другой его сверг.
– Не нравится мне всё это, - по голосу катарца можно было понять, что он озабочен.
– Гимелин, по крайней мере, не вмешивался в дела подданных, предоставил всем свободу. Фивейские свитки он выдал бы тебе без возражений и оказал бы любую помощь... А от нового короля что ожидать? Неизвестно...
Влад принялся наводить в комнате порядок: поднимать стулья и подбирать с пола тарелки, которые - удивительное дело, - при падении не получили ни единой трещины.
– Не надо, я сам тут уберусь, - сказал Беревир.
– Выйди из комнаты минут на пять, а потом вернись, и всё будет в прежнем виде.
Влад прошёл в большую комнату. Тусклый оконный свет выхватывал из мрака спящих колдунов, которых стало заметно больше. Стараясь впотьмах никого не задеть, Самоделов добрался до наклонного коридора и спустился на первый этаж. Здесь ещё играли, хотя игроков и зрителей поубавилось. Света от нескольких светильников явно не хватало. Дальние стены и углы тонули в темноте.
Слева стоял стол, покинутый игроками. Вместо светильника над ним висел вниз головой давешний плутишка. Ног у него уже не было: по-видимому, за это время они успели раствориться в воздухе.
– На него наложено заклятье, - услышал Влад голос Беревира, исходивший, кажется, из пола, рядом с тем местом, где стоял юноша.
– Теперь он будет висеть и светиться, пока не исчезнет весь.
– Как - исчезнет?
– удивился Влад.
– Он ведь колдун!
– Колдун, лишённый силы, - с сокрушённым вздохом ответил трактирщик.
– Он только что её всю проиграл. Пытался отыграться, используя не совсем честный приём, и на этом погорел, ты сам видел. И теперь горит в буквальном смысле.
Сквозь свет, который испускала голова повешенного, Влад различил его лицо. Несчастный был жив и смотрел на юношу. Влад начал искать верёвку, которая должна была соединять неудачливого картёжника с потолком. Но никакой верёвки не было. Картёжник висел сам по себе.
– Он постепенно исчезнет весь и больше не появится?
– спросил Самоделов.
– То есть - умрёт?
– Можно сказать и так... Жаль, конечно, - трактирщик вздохнул, - ведь именно его я наметил в твои провожатые.
– Его?
– Ну да. Он показался мне порядочным и рассудительным малым. Да и теперь кажется таким, несмотря на его плутовство.
Катарец не сводил с Влада глаз. Он, похоже, слышал его разговор с Беревиром и с волнением ждал решения своей участи.
– И ничего нельзя сделать?
– спросил юноша.
– Заклятье слишком сильное. Я не могу его снять.
Влад подумал об амулете. Его сила наверняка сможет вернуть беднягу к жизни.
– Так и быть, - он достал из-под рубашки зеркальце.
– Попрошу у амулета. Но не поручусь, что исполнится. В Храме Телариона сколько ни просил его, всё бестолку...
– Он обхватил зеркальце обеими руками и произнёс торжественно: - Хочу, чтобы с этого человека было снято заклятье и он вернулся к жизни!