Храните вашу безмятежность
Шрифт:
– То есть утра ждать не будут?
– Видимо, командор да Риальто сомневается в силе женских чар любимой дочурки. – Маура задорно хихикнула: – И раз уж мы заговорили о предусмотрительности дона да Риальто, надо обезопасить тебя от зеркальной ситуации в другой спальне.
– Это не наша забота, пусть Эдуардо занимается его серенити. Хотя я бы посмотрела, что за сюрприз он ему подготовил.
– Расскажешь потом. Подозреваю, что я в это время все еще буду водить за нос лживого Маламоко.
И эта про носы. Синонимов в аквадоратском
В дверь постучали, горничные принесли наряд Панеттоне.
– Мы все будем русалками? – спросила я. – И ты, и я…
– И Карла, и Бьянка, и даже мускулистая Голубка. Твой костюм, разумеется, побогаче. Кстати, одевайся.
– Кто-то собирался мне помочь.
– Жизнь во дворце тебя развратила. – Маура уже стояла передо мной в одних чулках.
– То же самое мне сказал Филомен, – вздохнула я, натягивая узкую нижнюю юбку.
Подруга поинтересовалась, как братец относится к нашей маркизете. Я рассказала все, о чем удалось узнать.
– Раффаэле, – Маура изобразила смачный плевок, – она притащила Бьянку к экселленсе. То-то Сальваторе вдруг полюбила шелковые шарфы на шею. А синьор Саламандер-Арденте, значит, стал грудью на защиту?
– Классика. Дева в беде и отважный рыцарь.
– Ну, значит, тут все сладилось. Сальваторе говорит, за ней дают приличное приданое, а от покойной матери ей достался серебряный рудник, в права владения она вступит сразу после брака. Так что, если маркиз прокатит нас с приданым, а он может, рудник все равно останется за нами. То есть за вами, за Саламандер-Арденте. Ты получаешь богатую невестку, дона догаресса. И, кстати, если папаша новобрачной от злости окочурится, твой брат вполне сможет унаследовать через супругу титул.
Я погрустнела.
– Будут ли они счастливы? Имеем ли мы право вмешиваться в чужие судьбы?
– Бьянка бы все равно своего добилась, – уверенно сказала Маура. – Она втрескалась в Филомена с первого взгляда, а он, заметь, тогда был еще с бородой.
– Это довод!
– Еще какой. Не в обиду, но эта рыжая мочалка на подбородке добавляет капитану лет двадцать.
Я все еще сомневалась, Маура повертелась перед зеркалом.
– Сальваторе собиралась склонить синьора Саламандер-Арденте к побегу. Она даже умудрилась договориться со священником острова Николло о тайном венчании.
– Филомен бы не согласился.
– Как знать. Они уже целовались. Раз двадцать, и не под омелой, как одна нам с тобой известная синьорина с известным синьором, а в темных уголках дворца.
– Брат путешествовал с Чезаре. Когда они успели?
– А они не теряют времени на пререкания, как та же самая знакомая нам синьорина с уже другим синьором.
– Путтана!
– Нет, просто влюбленная девица.
– Да я не ругаюсь. Панеттоне, я видела среди гостей путтана. Мне нужно побеседовать с одной из них.
Маура хихикнула:
– Сначала пообещай, что ты в деле, Аквадоратская львица. Потому что кроме тебя затолкать капитана Саламандер-Арденте в спальню некому. Его серенити будет этому всячески препятствовать.
Я тоже рассмеялась. «Пообещай, что ты в деле!» Фразочка из диалога кузенов Маламоко.
– Я в деле, Маура.
– Тогда и я ради тебя постараюсь. Девица с голой грудью будет доставлена пред твои аквамариновые очи сразу после первого танца. Теперь садись, я сделаю тебя самой желанной русалкой наших безмятежных вод.
Она распахнула дверь.
– Все сюда, займитесь волосами доны догарессы.
Чикко, принявшей уже цвет морской волны в тон костюму, пришлось сидеть на плече Инес, пока меня расчесывали и колдовали над лицом.
Платье Мауры было другого оттенка, голубого, а пайетки на подоле не золотыми, а серебряными. Грудь украшали нити морского жемчуга. Когда подруга распустила волосы, она действительно стала походить на русалку, не настоящую, а такую, как их принято изображать на картинах. Разве что ни одна нарисованная русалка не щеголяла в серебряной полумаске.
Я поднялась с табурета и подошла к зеркалу. Мое колье было аквамариновым, драгоценные камни мерцали на коже, припорошенной золотистой пудрой. Губы призывно алели, глаза в прорезях полумаски казались темными и загадочными, приподнятые перламутровыми гребнями волосы открывали изгиб шеи и уши, на правом притворялась драгоценностью маджента.
Горничные восхищались, особенно когда дона да Риальто стала рядом со мной. Мы смотрелись чудесно. Но мне чего-то не хватало.
Я сообщила об этом.
– Карлы! – сказала Маура. – Нас должно быть трое. Блондинка, брюнетка и рыжая.
– Дона Маламоко уже переоделась и ждет дону догарессу внизу, – сказала Лу. – Она очень недовольна, что ее заранее не предупредили о танце.
– Ах, недовольна, – протянула Панеттоне, и тон ее ничего хорошего не предвещал. – В следующий раз, Филомена, не забудь предупредить нашу муранскую Галку недели за две, лучше письменно.
Горничные захихикали, переглядываясь. Я шутовски поклонилась и заверила, что предупрежу синьорину Маламоко посредством площадного оглашения не позднее чем за полгода.
В дверь, ведущую из гардеробной в спальню, требовательно постучали. Констанс ее отворила, и все горничные присели в реверансе.
– Ваша серенити.
Чезаре, изображающий Посейдона в белоснежной тоге и с трезубцем наперевес, придирчиво осмотрел своих русалок:
– Неплохо.
Отсутствие восторга меня обидело.
– Божественная колесница ждет морское величество у окна, а синьора Копальди вы одели лошадью? – начала я глумливо и прыснула, потому что появившийся за плечом дожа Артуро был в костюме кракена. С его плеч спускались к полу восемь щупалец, а нос черной маски походил на клюв. – Примите восторги, синьоры. Тщательность, с которой вы подошли к делу, поражает воображение.