Храните вашу безмятежность
Шрифт:
Ссориться не хотелось. Есть тоже. Мы помолчали.
Маура неуверенно кашлянула:
– Торжественная процессия к острову Риальто отправляется через два часа. Синьорам требуется переодеться.
– Успеется, – отмахнулась свекровь.
Мы опять помолчали. Часы на башне Четырех отбили половину чего-то.
– Как вы познакомились с дожем? – спросила старуха.
– Море подарило нам встречу, – улыбнулась я. – Наверняка матушке уже сообщили все подробности.
– И довольно противоречивые.
– Мне
– То есть ты, влюбившись в симпатичного синьора и узнав, кем он является, попросила князя Мадичи заколотить себя в подарочный сундук и отдалась на волю волн?
Я посмотрела на дону Раффаэле и укоризненно покачала головой:
– Так вот, значит, какими слухами…
– Отвечай! – Клюка стукнула о паркет.
– Нет! Никакой любви к вашему сыну не было. Была нелепая случайность, обернувшаяся эффектной встречей. И, поверьте, брака с тишайшим Муэрто я не желала.
– Почему ты ответила «да» у алтаря?
Какой прямой вопрос, и ответа на него у меня не было. Матрона смотрела на меня.
– Итак, мой единственный сын, мой наследник, дож безмятежной Аквадораты оказался скован брачными обетами с девицей, добродетель которой под вопросом, происхождение туманно, а достаток мизерен. С болезненной девицей, якшающейся с вампирами! И ко всему, эта… – Я готова была поклясться, что слово, замаскированное сухим кашлем, не имело к набожности и приличиям не малейшего отношения. – Ты не любишь своего мужа!
– А что, любовь в браке обязательна? – воскликнула я с обидой. – Вы сами, матушка, пылали страстью, отправляясь под венец с Серджио Муэрто?
Я знала, что разница в возрасте родителей Чезаре была чудовищной. Новобрачный был старше супруги на тридцать лет, тем удивительней мне было услышать ответ свекрови.
– Да! Представь себе, да! И мой батюшка дал согласие на брак, лишь удостоверившись, что чувства мои крепки и неизбывны. И я была верна своему мужу и подарила ему свою невинность, свою страсть и свою любовь.
– И приданое, – вздохнула я, поняв, что уколоть собеседницу не удастся.
– Отсутствие последнего я компенсировала добродетелями!
Дона Муэрто орала. Я испуганно вспомнила, что в девичестве она носила фамилию Маламоко и принадлежала к дальней захиревшей ветви этого достойного, но бедного рода. Итак, свекровь я невольно все же уязвила.
– Маура, – велела она, отдышавшись. – Отведи дону догарессу переодеться.
Я поднялась из-за стола. Наверное, мне следовало извиниться. Но зачем? Благочестивая матушка его серенити уже все для себя решила. Я – жалкая интриганка, добившаяся брака без любви. Ничего, ей недолго терпеть меня рядом. Исполнив роль подле супруга на сегодняшнем торжестве, я покину дворец. И пусть они без меня подыскивают Чезаре достойную и любящую спутницу жизни.
Только почему я плачу? Почему не могу сдержать слез обиды и разочарования?
Свекровь на меня не смотрела, зато я встретила торжествующий взгляд Голубки Раффаэле. Бриллиантовое кольцо на ее пальце нестерпимо блеснуло. Я знала, что оно было подарком Чезаре, знаком любви, и это знание заставило меня покачнуться.
– Пойдем, – шепнула Маура, придерживая мой локоть.
Прикосновение к другому заставило меня повернуть голову. Маркизета Сальваторе потупилась:
– Помощь вам не помешает.
Из малой залы приемов мы вышли втроем.
– Не реви. – Панеттоне промокнула мне лицо кружевным платочком. – Старуха умеет уязвить.
– Если вампиры пьют кровь, эта женщина питается девичьими слезами, – пробормотала Бьянка.
Дружелюбие Сальваторе удивляло, но потом я догадалась, что маркизету, наверное, приставили ко мне шпионить. То есть приставила Голубка Паола, ее задушевная подруга.
Разумеется, под надзором о беседе с Маурой можно было забыть.
– Где разместилась свита доны Муэрто? – задала я первый пришедший в голову нейтральный вопрос.
– Благочестивая вдова обошлась без сопровождения.
– Неужели?
– Ну да, – Панеттоне фыркнула. – Прихромала к дворцовым воротам в монашеском рубище и колотила клюкой в створки, пока ей их не отворили.
– Как любопытно. – Я даже замедлила шаг. – А какое судно доставило нам драгоценную гостью?
– Я спрашивала синьора Копальди, но он тоже этого не знает.
Да уж, будь с нами Карла, мы бы не остались в неведении. Однако Бьянку следовало куда-нибудь сплавить. Мы с Маурой многозначительно переглядывались и шевелили бровями.
– Филомена! – Каблуки братца громыхнули по паркету, когда он спрыгнул с подоконника. – Чезаре сказал, что я смогу дождаться тебя здесь.
Руки фрейлин на моих локтях разжались, и я бросилась на грудь Филомену. Беседа со свекровью меня опустошила. Синьорины отошли, чтоб не мешать родственной встрече.
– Ревешь? – шепнул братец.
– А что еще остается?
– Приводить себя в порядок и копить силы. Чезаре обещает нам суматошный вечер.
– Стронцо Чезаре.
– Не помирились?
– Он хочет развестись.
– Ну.
– Что ну?
– Ты ведь сама этого хотела?
– Теперь не хочу.
– Так скажи ему об этом.
– Пусть он скажет первым.
– Что?
– Что любит меня и будет мне верен.
– Чезаре думает, что ты не примешь его чувств.
– Это он тебе сказал?
– Филомена… – Брат обнял меня за плечи и подвел к подоконнику. – Не знаю, как вам с его серенити удалось в столь рекордные сроки устроить такие чувственные шторма…
Он развернул меня, придержал за талию и усадил на широкий подоконник лицом к себе.