Хранитель Черного ручья
Шрифт:
Справа от Журавлиного озера, если спуститься к нему со стороны липовой рощи, рос густой и еловый лес. На следующий день, еще до восхода солнца, Острый Рог уже бродил меж его мощных, покрытых бурой корой стволов и кремневым скребком соскабливал липкую смолу. Набрав довольно приличный комок, он по знакомому ручью вышел к Журавлиному озеру и, накопав там вязкой синей глины, вернулся на свою поляну. Солнце уже выглянуло из-за вершин деревьев, и нужно было торопиться. По технологии, разработанной еще его предками, необходимо было место соединения сначала залить горячей смолой, а затем крепко-накрепко прижать и прикрутить ремнем каменный наконечник к деревянной рукоятке. Веревку, как альтернативный вариант ремня, Острый Рог надеялся сплести уже к вечеру, когда солнце окончательно просушит расстеленную коноплю, а сейчас нужно было немедленно приступить к изготовлению горшка для разогрева имеющейся у него смолы. Это было совсем нетрудно, и в его стойбище такую работу умел делать каждый. Нужно было только вылепить из глины, смешанной с песком в определенной пропорции, необходимую по величине емкость и тщательно просушить ее на солнце. Когда изделие просохнет, следует положить его в огонь и греть до тех пор, пока оно не приобретет тот же цвет, что и угли горящего костра. Казалось, что простота изготовления и наличие
Увиденное Острым Рогом зрелище и обескуражило, и рассмешило его. По поляне, по столь драгоценной для него конопле, бесстрашно бродил уже знакомый ему медвежонок и интенсивно разбрасывал аккуратно уложенные для просушки серые стебли растений.
«Тоже мне помощник нашелся! – возмущенно подумал Острый Рог, но тут же улыбнулся. – Лучше бы за медом слазил, а с коноплей то я уж как-нибудь сам разберусь, без твоей, медвежьей, помощи. Эту траву действительно пора ворошить, но как-то это у тебя получается очень и очень неуклюже!»
Громкое хлопанье в ладоши отвлекло медвежонка от столь увлекательного занятия, и он, недовольно взглянув на человека, нехотя побрел в лес, постоянно оглядываясь, словно надеясь, что Острый Рог уйдет, а он с прежним интересом продолжит свою игру. Однако Острый Рог не уходил, и косолапый, бросив последний, недовольный взгляд на человека, неторопливо скрылся за деревьями.
– Иди, иди! Там, где-то муравейник есть: давно ты в нем не копался! – вслух произнес Острый Рог, но от этих слов ему вдруг стало грустно. Видимо оттого, что медвежонок был тем единственным существом, с которым здесь можно было поговорить, хотя и в одностороннем порядке.
Поворошив, а точнее, поправив разбросанную медвежонком коноплю, он набрал немного окончательно просохших, готовых к обработке стеблей и, чтобы не терять время, тут же приступил к изготовлению волокна.
В первую очередь ему было необходимо найти или изготовить приспособление, с помощью которого можно будет впоследствии хвостать эти серые прошлогодние стебли, что он и сделал, после непродолжительной, но довольно трудной работы. Два добротных дубовых сука, с рогатинами на концах, были основательно воткнуты в землю и соединены между собой не менее добротным шестом из такого же крепкого дубового материала. Теперь элементарное трепальное устройство было полностью готово к работе. Не прошло и полчаса, как имеющийся запас конопли неожиданно подошел к концу. Перед Острым Рогом теперь лежало мягкое и пушистое волокно, которое он тут же закрепил на ближайшем пне и стал старательно превращать его в нитки. Пряжа была грубой и неровной, но это нисколько не смущало человека. Главным критерием все же являлась её длина и прочность, а что до внешнего вида, то это было уже не важно, тем более что он и не знал, как она должна была выглядеть при правильной обработке. Работа оказалась нудной и кропотливой, однако благодаря своей усидчивости и неуемному желанию как можно быстрее иметь копье и топор, Острый Рог уже к вечеру закончил этот первый, и, наверное, самый трудный этап нового, технологического процесса. Теперь из полученной им пряжи необходимо было сплести тонкие длинные косички, что удалось ему сделать довольно быстро. Не успело еще и окончательно стемнеть, как в руках у человека уже была длинная и крепкая веревка, вполне достаточная для изготовления копья. Он повесил ее на дерево и долго, с гордостью за самого себя, любовался полученным результатом, придумывая все новые и новые варианты возможного использования столь необходимого в хозяйстве предмета. Увлекшись новым делом, юноша совершенно забыл об еще одной, не менее важной, но так и не законченной им работе. Глиняный горшок, уже давно просохший на солнце и чисто случайно оказавшийся теперь в поле зрения Острого Рога, поубавил уровень гордости последнего и заставил немедленно разжечь огонь. Горшок, установленный в самом центре костра, постепенно краснел и только где-то под утро приобрел цвет настоящего раскаленного угля, что говорило об окончательной готовности этого, теперь уже прочного, глиняного изделия. Засыпая, человек так и оставил его в гаснущем костре для постепенного охлаждения, чтобы, проснувшись, наполнить эту емкость, приготовленной ранее, смолой.
Короткая майская ночь закончилась. Догоревший костер, обнажив свои потухшие черные угли, уже не дымил, однако глиняный горшок был еще теплым. Острый Рог поднялся и принялся за работу. Ему пришлось вновь пойти в лес, набрать необходимое количество хвороста и, разведя новое пламя, ждать, пока угли снова станут красными, а уже затем ставить на них свое глиняное изделие, предварительно наполнив его смолой. Вскоре она расплавилась и закипела. Острый Рог взял древко копья, окунул его одним концом в смолу и приложил к нему тяжелый каменный наконечник. Конопляная веревка многократно и крепко обвила место соединения двух предметов и замерла, приклеившись к просмолённому древку. Копьё было фактически готово, и ему оставалось лишь только остыть для полного отвердения смолы. Острый Рог поставил его в тень дерева и вплотную занялся топором. Прежде всего, необходимо было изготовить новую конопляную веревку, так как старая, вчерашняя, полностью была израсходована, и поэтому он вновь принялся за знакомое ему дело. Это заняло весь день, и только лишь к вечеру, когда уже звезды полностью завладели потемневшим небом, топор был окончательно готов. Теперь он полностью был похож на те каменно-деревянные изделия, которыми до сих пор пользовались люди его стойбища, и Острый Рог прекрасно знал, как следует обращаться с этим тяжелым и острым предметом. Конструкция изготовленного им топора была удивительно похожа на большой гриб с крупной коричневой шляпкой, роль которой выполняла прочная кремневая пластина, а ножкой служило твердое дубовое топорище. Теперь, являясь обладателем столь необходимых ему предметов, он был по-настоящему счастлив и спокоен. Острый Рог понимал, что одинокий, да к тому же и безоружный человек в лесу обязательно станет чьей-то легкой и желанной добычей, и все эти дни надеялся лишь на удачу, да свой, не очень-то внушительный
Глава 7. Дождь.
Высокая стройная береза дрогнула и стала медленно клониться к земле, уверенно подминая под себя более мелкую, молодую поросль. Каменный топор еще раз, с силой, ударил по стволу и окончательно отделил его от корневища. Острый Рог разогнулся, и тыльной стороной ладони вытер пот со лба. Полуденное солнце жгло невыносимо, однако работа продолжалась. Три десятка отличных шестов, очищенных от сучьев и с обрубленными макушками, уже лежали на краю поляны, отчетливо выделяясь своей белоснежной корой на фоне зеленой травы. Теперь их было вполне достаточно для сооружения временного летнего жилища. Оставалось лишь установить эти шесты конусом и покрыть слоем еловых веток так, чтобы ни дождь, ни ветер не смогли проникнуть внутрь этой постройки.
Мысль о строительства такого вида сооружения, способного послужить ему временным убежищем в летнее время, возникла давно. Острый Рог понимал, что хорошая солнечная погода не может длиться вечно и рано или поздно ему все-таки придется где-то укрываться от непогоды до тех пор, пока не будет закончено основное, капитальное строительство. Конопля, уже полностью просохшая, также требовала соответствующего хранения, да и самому ему было бы намного уютнее ночевать в добротном, зеленом шалаше, а не под открытым небом, сложив в него свой немногочисленный, но жизненно важный скарб.
К полудню березовый остов уже уверенно возвышался над поляной, и для завершения постройки оставалось лишь только основательно покрыть его лапником. В этот раз Острый Рог решил отправиться за ним на левый берег Журавлиного озера, где издалека он видел прекрасные еловые заросли, спускающиеся к самой воде. Путь этот был ненамного длиннее, чем в сторону того заболоченного озера, за которым находился первый земляной горб, да и желание обследовать еще неизвестную ему территорию выглядело очень заманчиво. Поэтому, немного передохнув и взяв с собой топор, он неторопливым шагом двинулся на запад и вскоре спустился в низину с небольшим ручейком, впадающим в Журавлиное озеро. Преодолев это препятствие, человек оказался на возвышенности, которая по красоте и обилию растительного мира ничем не уступала тому месту, где он еще совсем недавно решил обосноваться. Огромные заросли лещины казались бесконечными, и не нужно было обладать большой фантазией, чтобы представить, сколько орехов здесь можно будет собрать осенью. Этого урожая вполне бы хватило для того, чтобы прокормить всех жителей их стойбища, даже при условии, что они круглый год будут питаться исключительно этими полезными и вкусными плодами. Кусты ирги, также довольно часто встречающиеся здесь, хотя и не могли служить серьезным источником питания, однако, как приятно жарким летним днем положить в рот эти темно-красные, отдающие синевой ягоды, ощутив их, ни с чем не сравнимый, сладкий и немного терпкий вкус. Небольшие по размерам поляны, расположенные к западу от Журавлиного озера, были сплошь покрыты малинником, а с северо-восточной стороны землю укрывал прекрасный вечнозеленый ковер, спускавшийся к самой воде.
Встречающиеся повсюду, темно-зеленые кусты брусники говорили о том, что ещё до наступления осени здесь появятся и многочисленные тетеревиные стаи. Охота на дичь обещала быть удачной, а это, в свою очередь, означало, что холодной и долгой зимой можно будет иногда полакомиться их вкусным и нежным мясом. И еще: на самой возвышенности он обнаружил никогда не виданные им деревья, которые Острый Рог сначала принял за сосны, но они не были таковыми. Огромные прошлогодние шишки, найденные у их корней, полностью подтверждали это неожиданное для него открытие. Двигаясь далее, на запад, Острый Рог заметил небольшой ручеек, текущий со стороны Черного ручья. Проделав свой недолгий путь, он незаметно впадал в более глубокий и полноводный поток, стремящийся в сторону уже известного, Журавлиного озера. По берегам его, сплошь покрытым кустарником, буйно росли костяника, голубика и колкий, но полезный шиповник. В определенное время года здесь, судя по всему, растет и великое множество грибов, которые можно будет, в дальнейшем, включить в свое собственное, хотя и не очень разнообразное, меню. Казалось, место, которое он только что обследовал, содержало все известные блага, дарованные природой человеку. Острый Рог, в очередной раз мысленно поблагодарив духов Черного ручья, в прекрасном настроении вернулся на свою поляну с охапкой зеленых, еловых веток. К сожалению, их оказалось явно недостаточно, и ему пришлось еще неоднократно посещать это прекрасное место, прежде чем работа наконец была полностью завершена. Закат солнца Острый Рог наблюдал, уже стоя у готового шалаша. Теперь перемена погоды больше не пугала его, да и значительно спокойнее было спать под плотной зеленой крышей, ощущая собственную, хотя и виртуальную, защищенность от внешнего мира.
Следующие несколько дней ушли на выделку конопли. С рассвета до заката похожая на крупную пыль серая костра постоянно клубилась в воздухе и медленно, словно нехотя, оседала на теплую землю. Порывы ветра подхватывали ее и разносили по всей поляне, придавая молодой, изумрудно-зеленой траве своеобразный сероватый оттенок. Количество мягкого светлого волокна, заботливо складируемого в новом временном жилище, постепенно росло и наконец почти целиком заполнило весь шалаш. Острый Рог облегченно вздохнул и торжествующе посмотрел на небо. На этот раз оно уже не было таким безоблачным, как несколько дней назад. Тяжелые свинцовые облака медленно плыли над вершинами деревьев, и было абсолютно ясно, что дождя уже не миновать. Ветер постепенно усиливался, и ночью, сквозь сон, Острый Рог услышал, как первые тяжелые капли ударили по еловой крыше его жилища, но, не проникнув внутрь, отскочили, а затем медленно стекли вниз по надежному и плотному лапнику. К утру дождь усилился. Равномерный, убаюкивающий, шорох падающих капель словно преднамеренно продлевал сон, уставшего от повседневных забот, человека. Острый Рог, сам того не замечая, в это раз проспал до самого обеда. Выходить из убежища в такую погоду не хотелось, но голод настойчиво напоминал о себе. Захватив острогу, он решительно выбрался из своего уютного жилища и отправился к озеру в надежде добыть там уже привычную ему пищу.