Хранитель драконов
Шрифт:
— Нет, папа, я должна! — перебила Тимара. — Я подписала договор. Как у нас говорят? Тот хороший торговец, чье слово крепко. А я не просто дала слово, я написала свое имя под ним. — Ей вспомнились мечты о дружбе с драконом. Но не о них же сейчас говорить. Бредовые фантазии Рапскаля все еще звучали в ушах. Тимара набрала побольше воздуха и твердо произнесла: — И мы оба знаем, что это необходимо мне самой. Просто чтобы я могла сказать, что хотя бы попыталась что-то совершить в своей жизни. Я рада, что я твоя дочь, но я не могу быть только твоей дочерью и никем больше. Мне нужно… —
— Ты и так не пустышка, — сказал отец, но в его словах уже не было прежней силы.
Когда Тимара положила ладонь поверх его руки, он выпустил ее запястье. Девушка остановилась. Татс, шедший впереди, оглянулся на них, но Тимара чуть заметно покачала головой, и он пошел дальше.
— Мы должны попрощаться здесь, — неожиданно сказала она.
— Я не могу! — Казалось, отца ужаснуло это предложение.
— Папа, я должна идти. И сейчас самое время проститься. Я знаю, что ты будешь беспокоиться обо мне. И я знаю, что буду скучать по тебе. Но давай расстанемся сейчас, в начале моего приключения. Пожелай мне удачи и отпусти меня.
— Но… — начал было отец, но потом вдруг крепко обнял ее и хрипло прошептал ей на ухо: — Тогда иди, Тимара. Иди вперед и померяйся силами с миром. Это ничего не докажет мне, потому что я уже знаю твою силу и никогда в тебе не сомневался. Иди и узнай то, что должна узнать. А потом возвращайся ко мне. Пожалуйста. Пусть сегодня будет не последний раз, когда я вижу тебя.
— Папа, не говори глупостей. Конечно, я вернусь, — ответила она, хотя от слов отца по спине пробежали мурашки.
«Нет, не вернусь». Эта мысль была так тяжела, что Тимара просто не смогла высказать ее вслух. Она лишь обняла отца в ответ, а когда тот разжал объятия, сунула ему в руку маленький кошелек с деньгами.
— Сохрани это до моего возвращения, — сказала она.
И не дожидаясь ответа, развернулась и бросилась прочь. В пути ей не понадобятся деньги. И если ей не суждено вернуться, они, возможно, пригодятся отцу. А пока что пусть хранит их и считает залогом ее возвращения.
— Удачи! — крикнул ей вслед отец.
— Спасибо! — отозвалась Тимара.
Она заметила, как Татс в изумлении посмотрел на ее отца. Парень словно тоже собирался попрощаться, но тут как раз торговец со свитком назвал его имя.
— Так тебе нужна расписка или нет? Без нее ты не получишь припасы в дорогу.
— Конечно нужна, — ответил Татс, едва ли не выхватывая листок у него из рук.
Торговец покачал головой.
— Ты глупец, — тихо произнес он. — Посмотри вокруг, мальчик. Ты не принадлежишь к ним.
— Ты не знаешь, к кому я принадлежу, — резко отозвался Татс. Потом взглянул поверх плеча Тимары и спросил у нее: — Куда это пошел твой отец?
— Домой. — Стараясь не встречаться взглядом с приятелем, она подошла к торговцу, показала ему свой договор. — Мне нужна расписка на получение припасов и снаряжения.
Снаряжение едва ли заслуживало такого названия. Холщовые мешки были небрежно сшиты и пропитаны чем-то вроде воска, чтобы защитить содержимое от дождя.
— Хорошо, что я кое-что взяла с собой из дома, — задумчиво сказала Тимара и вздрогнула, увидев лицо Татса.
— Лучше, чем ничего, — мрачно отозвался он.
Рапскаль, который прицепился к ним, словно клещ к мартышкиному загривку, радостно добавил:
— А у меня синее одеяло! Мой любимый цвет. Здорово, да?
— Они все синие, — заметил Татс.
И Рапскаль снова закивал:
— Вот я и говорю — здорово, что мой любимый цвет синий.
Тимара едва удержалась, чтобы не закатить глаза. Все знали, что у людей, явно отмеченных Дождевыми чащобами, иногда бывает неладно и с головой. Впрочем, возможно, Рапскаль просто недалекий юнец или же навязчиво-жизнерадостный тип. Пока что его веселость поддерживала Тимару, но многословие действовало ей на нервы. Она дивилась тому, как легко он вошел в их с Татсом компанию. Девушка привыкла, что люди относятся к ней настороженно и держатся отстраненно. Даже их постоянные покупатели предпочитали не подходили к ней слишком близко. А Рапскаль без всяких предосторожностей тут же уселся бок о бок. Всякий раз, когда девушка бросала на него взгляд, он ухмылялся, словно древесная мартышка. А светло-голубые глаза сверкали так, словно у него с Тимарой был какой-то общий секрет.
Они сидели на круглой проплешине вытоптанной земли, двенадцать уроженцев Дождевых чащоб и Татс. Им пришлось спуститься на поверхность, где они получили снаряжение и припасы. Выданного пайка, как им сказали, хватит на первые дни пути.
Их будет сопровождать баркас, на нем поплывут несколько охотников, у которых есть опыт в разведывании незнакомых земель. На том же баркасе повезут и дополнительную еду для людей и драконов, но каждый из хранителей должен стараться добывать пищу сам — для себя и по возможности для подопечного дракона. Тимара отнеслась к этому наставлению скептически. Достаточно было повнимательнее присмотреться к спутникам, чтобы понять: большинство из них едва ли способны прокормить даже самих себя, не говоря уж о драконах. От тревоги у девушки похолодело внутри.
— Нам сказали, что мы должны помогать драконам находить пропитание. Но здесь нет дичи, — заметил Татс.
Девочка лет двенадцати придвинулась чуть поближе к их троице.
— Я слышала, что перед отбытием нам дадут рыболовные снасти и охотничьи копья, — робко сказала она.
Тимара улыбнулась ей. Тощая девчонка. С черепа, покрытого розовыми чешуйками, свисают жидкие пряди светлых волос. Глаза медно-карие — возможно, когда она повзрослеет, их цвет станет чисто-медным. Рот почти безгубый. Тимара взглянула на руки девочки. Самые обыкновенные ногти. Сердце дрогнуло от жалости: вероятно, девочка родилась почти нормальной и, лишь достигнув подросткового возраста, начала меняться. Иногда такое случается. Тимара хотя бы всегда знала, кто она такая. Поэтому никогда не мечтала, что выйдет замуж, родит детей… В отличие, наверное, от этой бедолаги.