Хранитель историй
Шрифт:
— Святые утопленники: что же это такое? — взвизгнул Оливер. Здравый смысл, который обычно давал ему подсказки, как объяснить ту или иную загадку, теперь наткнулся на стену непонимания и страх взял верх над банальной логикой.
Рику ужасно захотелось сказать, что это обман: всего лишь странная игра звуков. Но даже если бы он произнес собственный мысли — то вряд ли бы поверил самому себе. Кладбище забытых кораблей, действительно пробуждалось от безмерно долгой спячки.
— Я сразу говорил, что это дурная затея! — внезапно рявкнул Оливер.
Ветер усилился,
— Смотри, — будто дикий пес заскулил Оливер, указав пальцем на стоящий неподалеку бриг.
Там, между старыми расколовшимися бочками, медленно, словно дым, возвышалось призрачное очертание. Разрастаясь в стороны, фигура, лишь отдаленно напоминающая человека, блеснула янтарными буркалами. Назвать два огромных немигающих шара по — другому, было просто невозможно.
Слегка присев, будто готовится повалиться на землю и скрыться от опасности под песком и илом, Оливер выдавал только один единственный звук — легкое завывание.
Ядовито — желтые глаза возникли еще в нескольких местах. Они загорались и тухли, будто звезды на утреннем небе, и от этого страх становился только сильнее. А в сознании крепко засела пугающая мысль: опасность может таиться, где угодно.
— Я ведь знал, что так случится, — пытаясь скрыть дрожь в голосе, выдавил из себя Рик, пятясь к металлической изгороди. На самом деле его спокойствие, было обычной бутафорией. И лишь внезапная растерянность удерживала юношу от короткого шага, с которого обычно начнется позорное бегство.
Раскат молний над горизонтом, послужили своеобразным сигналом. Канаты натянулись, топот сапог стал ритмичнее и громче.
Тип — тип — топ, бум — бум — хрясть, — к каблукам присоединился лязг металла.
Словно морские гады, цепи, превратившись в одну сплошную линию, устремились в мрачные дыры пробоин, канаты натянулись струнами, а корабли стали раскачиваться из стороны в сторону, словно попали в шторм. Природа поддержала творившееся безумие. Вспенившись, волны нещадно терзали берег, все выше взмывая вверх, пытаясь окропить двух заблудших путников соленой водой.
Ритм нарастал, рождая давно забытую мелодию. И Рик мог дать руку на отсечения, что ужасный рев кладбища забытых кораблей стал напоминать ему одну старую песню, которую пел ему отец.
— Нас точно сожрут! Нам не выбраться!
Огоньки сотни адских глаз, выстроившись кольцом, стали стремительно приближаться.
Пробравшись вдоль борта, Джейсон — младший нащупал небольшую пробоину.
'Одно спасение, надо нырять!' — пришла в голову безумная идея.
Оливер, будто прочитав мысли друга, испуганно затряс головой.
— Ныряй! — сквозь зубы прорычал Рик.
Очередное правило отца разбилось в дребезги, словно дорогой хрусталь. Запрет, поворачиваться к опасности спиной и прятаться в нору, словно крот, — наследник Лиджебая
— Какой смысл? Нас все равно разорвут в клочья! — едва не захныкал всезнайка.
Переведя взгляд на спасительный мрак, Рик едва удержался от крика отчаянья. Из пробоины, будто из зева чудовища вырвалась огромная человеческая рука, и сцапала его друга. Притянув Оливера, лапища разжалась — из серых потемок возникло лицо Скитальца. Чуть ниже выцветшей треуголки сверкала его белозубая улыбка.
— Рад видеть вас в добром здравии, мистер черная метка, — продекламировал он и с новой силой дернул Оливера. Голова приятеля в одну секунду исчезла в кляксе непроглядной пустоты.
Окунувшись из мрачного дня в абсолютную ночь корабельных внутренностей, Рик зажмурился. Глаза жутко щипало, рождая легкое головокружение. Пришлось идти на ощупь. Однако Скиталец на это скидок не делал. Двигаясь также проворно, как и по закоулкам Прентвиля, он ни разу не споткнулся, и не издал даже маломальского шума.
Вскоре, глаза Рика все же привыкли к темноте. Озираясь по сторонам, он с удивлением отметил, что внутри корабля достаточно светло. Пробиваясь сквозь рассохшиеся доски, лунный свет разделял тонкими лучами кишки корабля на ровные серые полосы.
— Поторапливайтесь, неугомонные бродяги, — прошептал Скиталец. Но на бегу, в суете, трудно было определить тон сказанных им слов.
Перебравшись из одного трюма в другой, они продолжали идти наращивая темп. И Рик представил себя загнанной белкой в колесе бесконечного спасительного бега. Мир сжался до размеров крохотных, труднопроходимых лазов и полностью поглотил путников, словно они очутились в желудке гигантского кашалота: изогнутые доски были схожи с ребрами, а мох и сухой ил — напоминал мясной нарост.
Также внезапно, как и в прошлый раз, Скиталец свернул в сторону узкой лестницы ведущей наверх и остановился. На юношей уставился проницательный с хитрецой взгляд.
— И как вам удается с такой невероятной периодичностью влипать в неприятности, сэры следопыты? — выпалил их спаситель.
— Вы не предупреждали нас о тех, кто живет на кладбище, — слегка отдышавшись, возмутился Свифт. — Еще бы чуть — чуть и они разорвали бы нас на части. Да кто они вообще такие?!
Не отреагировав на претензии, Скиталец словно скат вцепился в руку Рика и одним движением сорвав повязку и еще раз осмотрел метку, которая к тому времени уже захватила всю ладонь и медленно тянула свои щупальца к запястью.
— Эй, — попытался воспротивиться юноша.
— Успокойся, иначе мне придется причинить тебе боль, — спокойно объяснил моряк.
— Но зачем?
На секунду Скиталец замер и внимательно посмотрев на Рика, спросил:
— Ты ведь пришел сюда за помощь, не так ли?
Ответом был кивок.
— И ты безумно хочешь избавиться от этого знака на руке?
Снова согласие.
— Но еще больше ты хочешь освободиться от страха, который терзает тебя уже третью ночь.
На этот раз Джейсон — младший вздрогнул. Скиталец попал в самую точку.