Хранитель историй
Шрифт:
— Говоришь так, будто между нами возможно какое-то перемирие.
— Нет. Не возможно, и тебе это прекрасно известно. Их характер не изменится, равно как и наш. Но григори здесь держатся более сдержанно, нежели ты привык в Германии. Ярон не Вёлунд. Он не любит внимания, и его григори менее агрессивны в своих занятиях.
«Своих занятиях». Какое вежливое название для агрессивной практики григори в совращении и соитии с человеческими женщинами, после чего их зачастую бросают полумертвыми, либо с зачатыми детьми, способными убить мать при рождении. Малахай выслеживал и убивал солдат григори более четырехсот лет. Это был его священный долг. Он не видел солдат, проявлявших сдержанность.
—
— А когда она соберётся уезжать? Рис говорил, что девушка планировала пробыть в Стамбуле ещё пару недель.
— Посмотрим через две недели.
— Ты не уедешь за ней, Малахай. Я не позволю.
Малахай инстинктивно ощетинился.
— Дамиан…
— Я хранитель, — холодно напомнил Дамиан. — И я не позволю. Оставь человеческую женщину, какую бы судьбу не уготовил для неё Творец.
Малахай изо всех сил пытался передать словами свои чувства. Ава Мэтисон нуждается в защите. Он знал: девушка не могла быть одной из его рода, но существовало что-то ещё…
— Я чувствую что-то в ней, Дамиан. Что-то иное. Я ощущаю…
— Это надежда, друг мой. — Голос хранителя слегка смягчился. — Многие из нас давно уже позабыли о ней. Но эта надежда… призрачна, иллюзорна. Ты мыслишь неясно. Она не ирина. Не может быть ею.
— Я знаю.
— Уверен?
«Уверен ли я?»
Взгляд Малахая вернулся к Аве. Она сидела рядом с детьми — её глаза лучились светом, лицо выражало спокойствие. Все сказанное Дамианом об Аве вполне разумно. Девушка не может быть из их рода. Никак. Но что-то в ней, в её поступках и ауре кричало: она не человек. Другая. Непохожая ни на кого. Даже то, как она держалась подальше от толпы, пытаясь слиться с окружением…
— Я буду следить за ней, пока она в городе. После же…
— Ты вернёшься к своим обязанностям, Малахай. У тебя есть работа. Лев и Максим уже отрабатывают вместо тебя.
Улыбка тронула уголки губ Малахая.
— А кто-то говорил, что григори Ярона цивилизованные.
— Даже цивилизованные григори — по-прежнему угроза и мерзость. Некоторые вещи никогда не изменятся, в том числе и наша миссия.
Малахай устал от постоянной муштры Дамиана. Устал от бесконечных ночей преследования, ожидания и насилия. Возможно, когда-нибудь он присоединится к более мирным братьям в сельском доме книжников, как планировал и Рис. Он спрячет доспехи и будет проводить дни, копируя священные тексты, а по ночам наблюдать за звёздами. Может, однажды снимет заклинание, продлевающее жизнь, и уйдёт на небеса, как поступали многие из ирин после того, как их разлучили с парами.
У Малахая не было пары. Они остались лишь у горстки книжников. Именно из-за проклятых григори его род обречён проводить свою долгую жизнь в одиночестве.
Он сам себя дурачит. Ему никогда не удастся оставить путь воина. Он будет сражаться с врагами до последнего вздоха.
— У тебя есть работа, Малахай, и её необходимо делать, — продолжил Дамиан. — И в эту работу не входит слежка за человеческой женщиной, которая случайно попалась тебе на глаза.
— Да, хранитель.
— Держи меня в курсе. Я хочу знать, где ты находишься.
— Пусть Рис включит программу на моем телефоне. Тогда если захочешь, сможешь следить за мной по карте.
Дамиан промолчал.
— Он может это сделать?
Малахай усмехнулся:
— Добро пожаловать в двадцать первый век, дружище.
***
Пароход доплыл до конца Золотого Рога [8] и повернул обратно к мосту Галаты [9] , когда Ава подошла к Малахаю. В этот момент он играл на мобильном — отупляющее занятие, к которому пристрастился Лев — стрельба птицами по свиньям. Игра дарила необычное умиротворение: свинки взрывались в дымке,
8
Золотой Рог — бухта в проливе Босфор.
9
Галатский мост. Длина — четыреста восемьдесят четыре метра, ширина — сорок два. Состоит из двух ярусов. На первом — прогулочная зона с кафетериями и небольшими закусочными, но встречаются и рестораны. На втором — трамвайные пути и автомобильная дорога.
Ава остановилась перед ним и опустилась на деревянную скамью напротив. Малахай спрятал телефон.
— Мне ужасно скучно.
Он пожал плечами.
— Зачем вы тогда отправились на экскурсию?
— Нельзя приехать в Стамбул и не побывать на морской экскурсии. Ты не знал?
Малахай улыбнулся.
— Вы всегда делаете, что следует?
— Почти никогда, но это моя работа.
— А чем вы занимаетесь?
Малахай уже был в курсе: Рис предоставил её полный профиль в первый же день, как они узнали её имя.
— Снимаю для туристических журналов.
Aва Мэтисон считается одним из лучших туристических фотожурналистов в своей области. Она отличается готовностью отправиться в самый отдалённый уголок планеты и снимать для голодной прессы или онлайн ТВ. На самом деле, чем отдалённее местность, тем привлекательнее казались фотографии. Она взбиралась в горы Перу и Непала, пересекла пустыню Гоби и плавала на лодке в Ориноко [10] . Развивающаяся индустрия экологического туризма обожала её. Ава специализировалась на поиске роскошных видов даже в самых отдалённых уголках мира. Она, казалось, избегала городов, если только не нужно было снимать конкретное здание в конкретном месте. Малахай понятия не имел, что она делает в Стамбуле. Рис не смог найти отчёта о заказе ни от одного из её постоянных клиентов.
10
Ориноко — река в Южной Америке, течёт, в основном, через Венесуэлу и впадает в Атлантический океан. Длина — две тысячи семьсот тридцать шесть километров. Ориноко берёт начало у горы ДельгадоЧальбауд в районе Парима, на границе с Бразилией.
— На какой журнал вы работаете?
— На многие. — Она на минуту отвела взгляд, а затем снова посмотрела на него. — Не хочу говорить о работе. Разве это не скучно? Держу пари, ты не очень хочешь разговаривать об охране концертов. Вероятно, у тебя есть парочка замечательных историй, которыми тебе не с кем поделиться, а?
«Ты даже не представляешь каких».
Он приподнял бровь.
— Так о чем бы вы хотели поговорить?
Малахай надеялся, что она не станет допытываться. Все плохо кончится, когда Ава назовёт имена родителей или того, кто по её мнению нанял его, и начнёт задавать трудные вопросы.
— Ты турок? У тебя необычный акцент.
На это он действительно мог ответить честно.
— Да, но я много путешествовал. Жил в разных местах. Думаю, это повлияло на мой акцент. А вы?
— Я американка до мозга костей.
— О таких как вы пишут песни.
Она рассмеялась.
— Как я? Ты про мой ангельский характер? Обещаю, про меня песню не напишут. Во всяком случае, хорошую. Ты был в Штатах?
— Какое-то время я жил в Чикаго, но это было несколько лет назад.
Ава наклонилась вперёд и опёрлась подбородком на ладони; ветер играл её волосами.