Хранитель Мечей. Странствия мага. Том 2

Перумов Ник

Воющий вихрь уже сорвал с башни всю крышу, до половины разметал стены. Затрещали шкафы, сваленные в кучу возле полуразбитой двери, вырванные из стен камни разлетались веерами, сгрудившиеся на лестнице панцирники давно уже бежали; под ногами у сражающихся затрясся пол.

Свет дня померк, небо затянула чёрная пелена – кому-то она могла показаться тучами, но для Фесса это были бесчисленные знамёна Тьмы, ожидающие того, что он объявит их своими и тоже встанет в их ряды.

После того как магический вихрь сорвал и швырнул в пространство створку второй двери, Этлау и Марк забеспокоились.

Чтобы прибегнуть к магии, им пришлось бы отменить их собственное заклинание, то есть самим вручить некроманту всю ту силу, которой он не мог пока воспользоваться в полной мере.

И всё-таки, когда стен не осталось вовсе, а под ногами плиты уже заходили ходуном, инквизиторы решились. Они не желали показывать врагу спину и пропустили момент – лестница позади них, по которой, очевидно, они надеялись скрыться, обрушилась, хода с площадки более не существовало.

Этлау выкрикнул заклинание, на миг Фесс ощутил исчезновение давящей силы вражеской магии – но только на миг. Тупая тяжесть вернулась, однако за этот миг площадку окружила пульсирующая оболочка, словно громадный мыльный пузырь, отливавшая всеми цветами радуги.

Под ногами Фесса вихрь продолжал размалывать в мелкую пыль камни башни. Пузырь, заключивший в себя и живых, и мёртвых, покачнулся и медленно поплыл сквозь воздух, плавно опускаясь вниз. Некромант не мог не оценить ловкости и силы заклинания, сам он на такое способен не был.

Чёрный вихрь, неприятно похожий на те, что обрушились в своё время на Арвест, вызванные волей Атлики, продолжал разносить в клочья логово инквизиторов. Фесс видел, как из дверей в панике бежали солдаты и монахи, бросая оружие и не вспоминая более о доблести. Все, что они могли сейчас сделать, это доблестно умереть, то есть совершить необратимый поступок в отношении самих себя, что Инквизиция как-то не очень любила, предпочитая совершать оные необратимые поступки в отношении других.

Висевшая в воздухе каменная площадка коснулась площади, и прозрачный пузырь тотчас исчез. Противники очутились на истоптанном снегу, за их спинами возвышался кафедральный собор, а прямо перед ними – рушилась и разваливалась твердыня инквизиторов. По-прежнему выл ветер, подхватывая кучи битого камня, словно это были сухие осенние листья.

– Продолжим! – истерично выкрикнул Этлау. Неистовый инквизитор не собирался отступать. – Ко мне, сюда, кто истинно верует! – его голос пронёсся над площадью, и даже вой ветра не мог его заглушить.

Трое воинов-инквизиторов встали плечом к плечу. Неторопливо двинулись вперёд. Из их противников на ногах уверенно стоял только некромант, остальные его спутники либо лежали, истекая кровью, как Рысь, либо с трудом, хрипло дыша, кое-как удерживали оружие, как Прадд с Сугутором, медленно, но верно слабея от неглубоких, но многочисленных ран.

Впервые Фесс встретил противников, которых не мог одолеть на мечах, даже вернув себе память того, прежнего Фесса, воина Серой Лиги.

Некромант заскрежетал зубами. Кое-кто из бегущих инквизиторов, тех, что посмелее, начал останавливаться. К ним присоединились несколько солдат, и вот уже человек двадцать повернуло к сражающимся.

– Проклятье!..

Фесс в очередной

раз отбросил напиравшего верзилу, размахнулся посохом, стараясь вновь вызвать ту силу, что сразила ранившего Рысь врага; отбил древком выпад невысоклика и тут услыхал булькающий хрип Сугутора. Гном упал уже на оба колена, из последних сил пытаясь отразить выпады толстяка. Плечо гнома было разрублено, из жуткого вида раны толчками выбивалась кровь; если ничего не сделать, через очень короткое время Сугутор умрёт просто от кровопотери.

Орк ринулся было на помощь другу, отбил выпад толстяка, но ловкий половинчик, проскользнув под мелькнувшей секирой, вогнал свой меч-бастард прямо под панцирный нагрудник Прадда, ухитрившись попасть в узкую щель.

Орк глухо взревел и распростёрся на окровавленном снегу. Секиру он так и не выпустил, но сделать уже ничего не мог.

Из горла некроманта вырвался звериный рёв. Те, кого он мог назвать своими друзьями, с кем странствовал и сражался, – лежали один подле другого, израненные и истекающие кровью. Чтобы справиться с ними теперь, достаточно мальчишки с острым кинжальчиком. А против него, Фесса, – трое врагов да ещё подбегающие копейщики и алебардисты. И мерзко ухмыляющийся Этлау, уже торжествующий победу.

Нет. Этому не бывать. Не бывать! НЕ БЫВАТЬ!

Мечи, Мечи, как же вы нужны мне сейчас! Если бы я только умел ненавидеть так, как ненавидели врага создавшие вас мастера! Я поставил всё на этот бой, я взорвал свои собственные тайники, и я проигрываю. Не знаю, какие силы призвал я на Эгест (как бы город не повторил судьбу Арвеста), но… Тьма! Ты слышишь меня? Я хочу победить!..

«Погоди, – вдруг сказал другой голос, не мягкое шипение Тьмы. Глухой, но сильный, мощный голос, исполненный силы. –Ты хочешь разрушить последние запреты. Я, обращаясь к тебе, тоже нарушаю свои собственные запреты. Великие бедствия ждут Эвиал, если ты сейчас окончательно встанешь под знамёна Тьмы. Остановись. Ты ещё можешь сражаться… ты, Кэр Лаэда!»

Фессу казалось, что подобный голос он уже слышал. Неважно где, неважно когда – быть может, это он обращался сам к себе, ибо кто ещё в Эвиале мог знать его подлинное имя, которое он носил в Долине?

Мечи. Мечи. Мечи. Алмазный и Деревянный Мечи. Маски, вы хотели их? Очень хотели? А как насчёт того, чтобы сразиться за них? По-честному, насмерть?! Они у меня в руках, видите, вы?! В моих руках! Выходите и принимайте бой, если есть у вас хоть капля того, что называют честь!..

Ответа не было. Фесс чувствовал, как из его носа, ушей, уголков рта начинает сочиться кровь. Он рвался сквозь им же возведённые барьеры. И сильнее, чем даже вновь ощутить себя полновластным магом, он хотел, чтобы в его ладонях вновь появилась бы тяжесть двух зачарованных эфесов.

Мириады призрачных голосов из Тьмы взвыли, обращаясь к нему, он не слушал. Он тянул к себе Мечи, не думая, что это ловушка, что всё это может оказаться хитроумной провокацией тех же масок, с тем чтобы заставить его раскрыть секрет тайника – он хотел победить.