Хранитель солнца, или Ритуалы Апокалипсиса
Шрифт:
И как вам, возможно, известно, он продолжал расти. Позднее фон Гумбольдт назвал Сотрясателя Майяским Драконом, Морли окрестил его Пернатым змеем, а Салман Рушди — Змеептицей. Широко известно юкатекское имя Сотрясателя — Кукулькан, а ацтекское имя Кетцалькоатль прогремело на весь свет. Неудивительно, что птица-змея символизировала у ацтеков военное искусство.
С тех пор как тело Сотрясателя начали отождествлять с величественным Млечным Путем, конкретный дом или цвет уже не объединяли общины его жертвователей. Теоретически бог покровительствовал всем живущим. С этим всеохватным культом ассоциировался некий интернационализм, что отчасти подрывало монархическую власть правящего дома. Однако цари продолжали курить фимиам Сотрясателю. В Ише да и в любом майяском городе каждое влиятельное лицо, помимо общины предков, состояло в храмовой общине, и, безусловно, все ишианские великодомы делали пожертвования этому божеству. Старый мул Сотрясателя Звезд в Ише был невелик, но хорошо ухожен и богат.
Однако в Теотиуакане Сотрясателя чествовали особо. Это вызывало все растущее раздражение у сторонников более старых, устоявшихся традиций. Оказывается (и эта новость опоздала дней на двадцать), так называемые
Ну и дела, подумал я и спросил:
— А госпожа Кох предана Оцелотам?
Воцарилось молчание. Пауза тянулась и тянулась, как сыр скаморца из горячей пиццы. 2ДЧ вдруг рассмеялся. Я впервые слышал его смех — этакое обаятельное гоготание Санта-Клауса. Я тоже подхихикнул.
Бакаб сказал, что госпожа связана с Оцелотами очень-очень тесно. С другой стороны, они ведь отправили ее в Теотиуакан вопреки ее желанию.
М-да. Наверное, она тосковала по тропикам. Большинство людей родом из тропиков тоскуют по ним, когда уезжают далеко.
Не имеет ли смысл попробовать опосредованный подход, подобраться к Оцелотам снаружи?
Ну-ну, Джедурик, думай. 2ДЧ должен увериться, что ты и в самом деле способен спасти их всех. Иначе зачем ему оставлять тебе жизнь? Ведь бежать он не может. В отличие от тебя.
Я сказал ахау 2 Драгоценному Черепу, что разумным решением будет отправить меня, который под ним, в Теотиуакан.
(40)
В одну девятую орхидей (то есть в первую вахту ночи, сразу после захода солнца) 2 Драгоценный Череп представил меня общине Каравана Гадюки Гарпии 11. Это была новая организация (я назвал бы ее новым братством или новой корпорацией), созданная якобы для проведения незапланированных торговых походов, тогда как реальная ее цель состояла в том, чтобы доставить меня в Теотиуакан.
Мы восседали на перьевых циновках на выжженной вершине низкого конического холма, скрытого между двумя более высокими складками сьерры. Неподалеку находился Город Какао (столичная деревня 2ДЧ), поэтому в воздухе висел запах шоколада.
Я смотрел на юго-восток. Девятнадцать кровных общины (они обычно путешествовали к’атами, или ваньтаньями, [599] группами по двадцать человек) сидели лицом ко мне полукругом, скрестив ноги и руки. Много лет спустя точно так же усядутся оглала сиу в шоу «Дикий запад Буффало Билла», [600] якобы таков обычай у индейцев. В позах майя чувствовалась не расслабленность, а скорее неподвижность сжатой пружины, напряжение боевой готовности.
599
Вантанья — от французского «vingtaine», в буквальном переводе «группа из двадцати».
600
Буффало Билл (Уильям Фредерик Коди, 1846–1917) — американский военный и охотник, известность которому принесли популярные зрелища «Дикий Запад», воссоздающие картины из быта индейцев и ковбоев.
2 Драгоценный Череп (бакаб Востока, прародитель дома Гарпии, истязатель Джеда де Ланды «Олуха» и вообще В-Каждой-Бочке-Затычка) занимал место рядом со мной, на мужской, правой, стороне.
3 Синяя Улитка, поющий карлик, переваливался перед ним с ноги на ногу, раскладывая связки на коврике подношений. Он заговорил своим голосом вундеркинда:
Все мы, кто под ним, слышим: Наш ваятель, Наш прародитель, Наш лепщик, упокоитель 2 Драгоценный Череп Хочет говорить с нами. Мы, что под ним, Слушаем, Мы ждем, преклоняя колена, Мы само внимание.2 Драгоценный Череп изрек:
Я един обращаюсь ко многим рядом со мной.И все, кроме меня, ответили:
Мы, которые под тобой, отвечаем тебе, который над нами.Тогда бакаб вопросил:
Вы примете этот дар, Возьмете это бремя?Голос его звучал не громче других, но, казалось, проникал дальше и эхом возвращался от склонов невидимых утесов. Я знал, что он выдающийся оратор, но только теперь понял почему.
Последовала пауза, в течение которой кровные разглядывали меня. Я смотрел на них. Установить и удерживать глазной контакт здесь было сродни боевому искусству. Если ты делал это, то тем самым выражал свою готовность к схватке. Гарпии пялились на меня. В их числе Хун Шок и его младший брат 2 Рука — первый и второй защитники в хипбольной команде, сидевшие друг подле друга на правом конце цепочки. Именно они нашли меня во время оленьей охоты. Братья, не считая еще двоих человек в караване, имели общее представление о том, что прежний Чакал стал кем-то другим. Другие видели его в игре, но никогда — вблизи, и никто из них, судя по всему, ничего не подозревал. Третий в ряду старик звался 18 Мертвый Дождь. Круглолицый, гладкокожий и явно добродушный человек, он состоял при караване хранителем тяжестей, иными словами, главным бухгалтером. Его сосед — невысокий, худощавый, с глазами навыкате и обезьяньими метками, — конечно, вспоминатель, но не тот, которого я видел в пещере. Крайнее место слева занимал жилистый дядька с глубоко сидящими глазками и выдубленной солнцем кожей, 12 Кайман, брат мужа племянницы 2ДЧ, носивший титул хранителя длинных вещей (что означало «мастер боя», военачальник), нохучил (ротный). Его уродливые зубы косо выпирали наружу, а из двух шишек на плече торчали осколки кремня. На боках у него остались памятные татуировки в честь высокопоставленного брата, убитого во время налета на Мотул. Ходили слухи, что 12 Кайман может видеть в кромешной тьме, потому что он внук барсука. Он был самым старым в группе. Присутствовал здесь и менее важный кровный в жреческой раскраске, Хун Аат, или попросту Аат, «Пенис», помощник 3 Синей Улитки и четвертый человек, знавший о том, что случилось с Чакалом. Он являлся нашим церемониймейстером и официальным солнцескладывателем. Интересно, насколько хорошо разбирается он в игре? Возможно, похуже 7 Шипа. Господи боже мой, настоящая шайка лузеров. Ну ладно, чего там… Черт, мгновение тишины что-то затягивается, а? Должно быть, они сейчас подойдут и начнут меня ощупывать, что-нибудь им не понравится, и мне скажут: ты нам не подходишь. Нет, вся эта затея никуда не годится. Черт, черт и…
Внезапно кровные положили правые руки на левые плечи в долгом приветствии и заговорили чуть ли не хором:
Мы, которые ниже тебя, Не заслуживаем этого дара, Но мы будем холить его, Будем присматривать за ним.Слава богу, подумал я. Хорошо хоть с этим мы разобрались.
2 Драгоценный Череп, пристально глядя на меня, дал такой наказ:
Итак, теперь это Твои старшие братья, Твои младшие братья. Следуй за ними, служи им, Не давай слабины, не опозорь меня.Я ответил:
Я, который под тобой, Пройду их испытания.Бакаб объявил:
Ты принят. Мы закончили.Я встал и повернулся на триста шестьдесят градусов против часовой стрелки, отдав должное уважение каждому из пяти направлений, а потом присел на корточки и положил ладони на лоб, подчиняясь своей семье. Хранитель длинных вещей подошел ко мне первым и вручил трубку для духовой стрельбы. Спасибо, как раз мой размерчик. Затем я получил свежий, пахнущий мятой походный ви’каль — плащ из стеганого хлопчатника длиной до колен. Такие накидки носили все, если холодало. Слово «пончо» не вполне отвечает этому предмету одежды, потому что пончо круглые или восьмиугольные, а тут разрез идет по всему полотнищу до самого края. С другой стороны, если говоришь «плащ», то возникает впечатление, будто речь идет об одежде с рукавами и капюшоном. Что ж, буду называть ви’каль накидкой. Мою, как и у остальных Гарпий, украшала красно-черная кромка с рисунком сцепленных когтей, сделанная из бамбукового прута и лент из оленьей кожи. В их переплетении можно было прочесть мое имя и генеалогические знаки. Главный резчик хранителя потратил двое бессонных суток на эту работу. После этого ко мне стали по очереди подходить остальные и вручать подарки — замысловатые сандалии на каучуковой подошве, пару серег, ремни из оленьей шкуры, черный браслет на правую руку, связку из двадцати стрел для духовой трубки, наконечники которых защищали молодые сосновые шишки, походную маску, пузырек с кожным ядом, пузырек с внутренним ядом, мешочек для моих повседневных вещей, мешочек для моих священных вещей, одеяло — в общем, полный комплект, разве что птичьего молока не хватало. Наконец 2 Драгоценный Череп дал мне копье с наконечником-подушечкой и орлиными перьями, а это означало, что я теперь не только стрелок из духовой трубки, но и его семейный стражник. В круг вошли два носильщика, подняли бакаба на плечи, повернулись вместе со своей ношей на все четыре стороны света и направились вниз по склону холма на восток. Они скрылись из глаз, теперь могли идти и мы. Кровные встали и построились. Ко мне подошел мой прислужник и сложился колесом в поклоне. Я видел его впервые, но знал, что он носит временное (пока не станет кровным) имя — Дерьмо Броненосца. Ему исполнилось тринадцать. Наверное, его следовало называть не прислужником, а оруженосцем, только в таком случае можно подумать, будто я и сам рыцарь или самурай, что не отвечало действительности. Пока не отвечало. Правильнее сказать, что он мой личный помощник, только это определение не отражает сходства мальчика с министрантом. [601] Вообще-то я смущаюсь рассказать, как на самом деле кликали таких ребятишек. Да ладно, бог с ним — а’анатами, «феллаторами». Все дело в том, что когда воин в походе, на охоте или боевом задании, ему запрещается заниматься сексом (ни с кем и ни с чем), дабы не лишиться мужественности. Того хуже: запах соития может навести на след рыскающих вражеских уаев, а если невоздержанный оставит свое семя там, где не положено, у врагов будет превосходный шанс заразить его струпьями. Однако большинство кровных на службе, охоте или в караванах, которые с ритуальной точки зрения мало чем отличались от охотничьей вылазки, были молодыми людьми в возрасте от четырнадцати до двадцати лет. А потому, как вы понимаете, целибат не всегда соблюдался и мальчишки частенько удовлетворяли плотские аппетиты защитников Иша. Таким образом, кровные могли, так сказать, не оставлять следов. Вот один из секретов Ложи Воинов.
601
Министрант — мальчик или юноша, прислуживающий во время богослужения в католическом храме.