Хранитель света и праха
Шрифт:
Прежде чем уехать, он крепко обнял ее.
— Будь осторожна.
— Постараюсь.
— Не делай глупостей. Держись подальше от Эша.
— Хорошо.
Нет, она вовсе не обманула Ника. Она же не собиралась приближаться к Эшу. Просто хотела взглянуть на его жилище.
Дверь открылась, и он появился на ступенях. Она почувствовала, как от волнения у нее свело живот.
Он был одет в джинсы и кожаную куртку, а в руках нес спортивную сумку. Темно-русые волосы были слегка взъерошены. Он посмотрел сначала в одну сторону улицы, потом в другую и свернул по направлению к Бромптон-роуд.
Она дождалась, пока он полностью не исчез из вида, а потом быстро пошла к зданию. Она рассчитывала нажимать кнопки на домофоне, пока кто-то из жильцов
Но ей повезло. Как только она подошла к дверям парадного, они открылись. Вышли няня и ее подопечный. Маленький мальчик был одет в резиновые ботинки, которые казались слишком большими для него, в руках он держал ярко-красный зонтик. Миа подержала дверь, пока няня выкатила коляску, и женщина поблагодарила ее.
В списке жильцов рядом с домофоном она обнаружила пять фамилий. Эдриан Эштон занимал квартиру номер четыре. Миа вошла в здание, и красиво украшенная дверь бесшумно закрылась за ней.
Внутри царила мертвая тишина. Старомодный металлический лифт стоял на первом этаже с раскрытыми дверями. Но Миа решила все-таки воспользоваться лестницей. Ступени были покрыты темно-красной дорожкой с золотой окаемкой, сбоку возвышались отполированные и изящно украшенные поручни. Внушительных размеров канделябры красовались на матовых стенах бледно-розового цвета.
Она медленно поднялась по лестнице. Густой ковер скрадывал ее шаги. Похоже, на каждом этаже было только по одной квартире. Дойдя до лестничной площадки четвертого этажа, она остановилась и выглянула в окно, почувствовав какую-то странную отстраненность от эфемерного, обманчивого мира за стеклом. Мрачное, оловянного оттенка небо стало ослепительно белым. На улице внизу деревья с их мокрыми кронами поблескивали асфальтово-черными, дрожащими листьями.
Она давно заметила, что Эш носит при себе только один ключ, и потому не удивилась, обнаружив, что в двери квартиры номер четыре один замок. Если бы это оказался брамовский замок, [63] то ей ничего не оставалось бы, как повернуться и уйти. Но замок оказался куда проще. Донни научил ее, как открывать такие замки с закрытыми глазами.
63
Брамовский замок — замок, изобретенный чешским инженером Брама, напоминающий современные автоматические замки.
Донни Брайт был одним из ее клиентов, отсидевшим за воровство со взломом. Освободившись из тюрьмы, он дал слово, что покончит с прежним, и решил сделать себе татуировку, чтобы отметить таким образом начало новой жизни. Поскольку у него было трудно с деньгами и он не мог заплатить ей полную сумму, Донни предложил в качестве оплаты научить ее вскрывать замки с помощью отмычек. Она согласилась, потому что давно хотела узнать, как это делается. Теперь же наука Донни очень ей пригодилась.
Прежде чем извлечь из кармана набор отмычек — «выпускной» подарок от Донни, — она посмотрела вверх, проверяя, не установлена ли здесь камера наблюдения. Камеры не было.
Тогда она принялась ковырять замок, заставляя себя действовать спокойно и не суетиться. В этом деле спешка была вредна. Все надо делать с чувством, толком и расстановкой. Если она позволит взять верх эмоциям, то наверняка у нее ничего не получится. Почти бесшумно дверь поддалась и открылась. Миа перешагнула порог — дверь также тихо закрылась за ее спиной.
Он оставил лампу на рабочем столе зажженной, в ее свете она увидела довольно большую комнату, элегантно обставленную. Высокие окна со скользящими рамами выходили на улицу. Потолки тоже были высокими и казались воздушными. В конце коридора, ведущего направо, за неплотно прикрытой дверью она увидела край кровати.
Она прошла в гостиную.
Здесь было очень много книг. Расположенные на стеллажах, они заполняли собой целую стену. Она наклонила голову, рассматривая их. Рядом с книгами, названия которых ей совершенно ни о чем не говорили, вроде «Сверхпроводимость при комнатной температуре без куперовских пар», она увидела книги, написанные по-китайски, изящными и таинственными знаками. Вполне вероятно, что все они были посвящены медицине, так как, раскрыв их, она увидела внутри множество анатомических иллюстраций. Но были и другие книги, более старые, с потертыми обложками. И снова Миа не смогла прочитать текст в них, но она точно знала, что это за книги. Это были книги, посвященные древнеяпонскому воинскому искусству бугей. Они содержали в себе наставления по технике ведения поединков, которая по большей части была уже утрачена, просто исчезла со временем. Ее заменила практика боевых искусств, которая считалась менее опасной. Она взяла с полки одну из книг. Затаив дыхание, раскрыла ее, прикоснувшись пальцами к страницам.
На стенах висело несколько гравюр. Но ее внимание приковал к себе свиток, выполненный золотой, бирюзовой и алой красками. На этом свитке были изображены монахи, которые сидели, покорно склонив головы, перед толстым Буддой с миндалевидными глазами. Она не понимала символического значения сцены, которая была изображена на картине, но отдавала себе отчет, что перед ней. Это был один из рисунков тхангка. Странствующие тибетские монахи рисовали такие картины и брали их с собой в путешествие, чтобы совершать над ними медитации. Этот рисунок, скорее всего, имел отношение к медицине и исцелению. Внизу под рамой она увидела слова, выгравированные золотом: «Менциканк/Лхаса». Миа охватило волнение, и мурашки побежали по телу. Она знала наверняка, что точно такие свитки с собой носили и хранительницы. Почти идентичный рисунок тхангка висел в пристанище.
Вообще, меньше всего этот дом походил на приют убийцы. Скорее перед ней было жилище образованного человека, не чуждого красоте. Она и сама не знала, что хотела найти в квартире Эша. Надеялась, что поймет, когда увидит. Ведь человек был преступником, он убивал других — но как он это делал? Уж где-где, а в его собственном доме, где он жил и чувствовал себя в безопасности, могло обнаружиться что-то, что выдало бы его секреты.
Компьютер был выключен. Когда она включила его, на экране немедленно высветилась надпись, требующая ввести пароль, и ей ничего не оставалось, как снова выключить его. Однако на столе рядом с ноутбуком она увидела фотоальбом в кожаной обложке, обшитой красной тесьмой. Кое-где кожа потрескалась, на ней остались пятна, точно кто-то много раз прикасался к ней пальцами в течение не одного года. Она отстегнула ремешок, который скреплял две половины обложки, и раскрыла альбом.
У нее перехватило дух. Весь альбом был набит фотографиями мертвецов — точнее, мумий. Картины были просто удручающие и пугающие, от них бросало в дрожь. Высохшие лица, напоминающие обезьяньи, когда-то наполненные жизнью тела, от которых остались только кожа, кости и некоторые фрагменты мускулов. Некоторые фигуры выглядели так, будто смерть застала их в момент большого веселья, — перегнувшись от смеха, точно парализованные, они скалили зубы в гротескных улыбках. Другие стояли прямо, но рты их были раскрыты, словно в них застыл предсмертный крик. Их было очень много. Она перелистывала страницы альбома, заполненные глянцевыми снимками. На одной из фотографий, снятой широкоугольным объективом, она увидела ряды таких тел, стоявших друг за другом, растянувшись на довольно большое расстояние. Сколько же их, этих высохших трупов? Наверное, тысячи.