Хранитель волков
Шрифт:
Браги зашептал ему на ухо:
— Приготовься занять свое место рядом с предками в чертогах Одина!
— Я еще никого из них не просил занять для меня место, — возразил Вали. Вокруг них было полно народу, некоторые подходили с факелами. Это благородные люди, он ясно видел. Некоторые — с копьями, но многие и с мечами, один держал меч наготове. Если и представится случай изобразить князя, то только сейчас!
Он расправил плечи и двинулся навстречу толпе.
— Подумать только, я принял вас за разбойников! С чего это вы бродите в темноте?
— Мы служим Хеммингу, конунгу Дании,
— Наконец-то вы пришли! Конунг Хемминг не спешил приветствовать меня, и я уже собирался подняться обратно на корабль. Честное слово, я решил, что быстрее окажусь за пиршественным столом отца, проделав вместе со скумбрией десятидневный путь до Хордаланда, чем дождусь датского гостеприимства. — Вали старался говорить так, как полагается князю, чтобы и с ним обращались соответственно.
В ответ зазвучали голоса:
— Мы просим прощения за задержку. Конунг не живет в городе, ему не сразу сообщили о твоем прибытии. Нам так же стыдно, как Гейрроду, когда он не захотел поднести меда Одину.
— Разве Гейррод не напоролся на собственный меч? — пробурчал себе под нос Браги.
— Ваши слова сладки, словно яблоки Идунн, — проговорил Вали. — Приветствуем вас, воины Хемминга, храбрые даны, сыновья чести.
Вали стоял лицом к лицу с тем человеком, который первым преградил ему путь. Воин был очень богато одет, золотая брошь мерцала в темноте не хуже свечи, на поясе висел отличный меч в отделанных каменьями ножнах. Воин был высокий и стройный, судя по его выправке, прославленный боец.
— Я Скарди, сын Хрольфа, — объявил он, — доверенный советник Хемминга Великого, врага франков и защитника данов, который получает дань с восьми королевств, чья слава будет длиться, пока боги не уничтожат наши земли.
— Я Вали, сын Аудуна Безжалостного, Бича Севера, самого грозного воина Мидгарда. Я воспитанник Двоеборода, конунга ригиров, чье имя славится по всему свету.
Вали покосился влево. Браги держал волкодлака за руку и что-то нашептывал ему в ухо. Глаза Фейлега сделались дикими, как тогда, на невольничьем рынке, он явно рвался в драку. Вали вспомнил, какого мнения он был о берсеркерах, когда впервые увидел их в деле, и сам удивился, как сумел оказаться в компании этого человека, по сравнению с которым последователи Одина казались образчиками сдержанности.
— Прошу простить моего спутника, — заговорил Вали. — Он всего лишь старается защитить меня на чужбине.
Скарди поджал губы.
— Скажи ему, что с дружиной будет справиться потруднее, чем с каким-то работорговцем. Мои воины так раскормили орлов, что те уже и не летают.
Очевидно, новость о гибели работорговца дошла до ушей Хемминга. Выбора не было — оставалось лишь следовать изначальному плану. Сколько времени пройдет, пока придут вести из Рогаланда? Самое большее — месяц, а скорее, и того меньше. Если Хемминг задержит их надолго, судьба их будет весьма незавидной.
— Что ж, при нас эти птицы будут голодать, — пообещал Вали. — Мы пришли с миром, с добрыми словами и поклоном для прославленного правителя.
— В таком случае, добро пожаловать, друзья. Позвольте сопроводить вас в дом
Вали со Скарди обнялись, и это вроде бы успокоило Фейлега.
— У нас в устье реки стоит корабль. Не окажете ли вы честь подняться на борт… — проговорил Скарди.
Вали понимал, что отказаться от подобного гостеприимного предложения просто невозможно. Они двинулись по темным улицам к реке. Вали увидел, что их сопровождает не меньше сорока человек. Значит, он пленник, в том нет никаких сомнений.
— Ты прибыл на рыбацкой лодке, князь. Странное судно для наследника конунга. Неужели у Двоеборода не нашлось для тебя драккара?
— Друг мой, — отвечал Вали, — мы потерпели кораблекрушение у Широких островов. Шторм налетел так внезапно, словно сотворенный шаманами Хаарика. Все наши дары для конунга пропали, но у нас столь важное дело, что мы решили продолжать путь.
Вали понимал, что казаться слабым опасно. Настоящий мужчина плюнул бы на шторм и благополучно причалил к берегу, во всяком случае, так утверждают скальды. С другой стороны, Вали слышал множество легенд, в которых герои тонули, хотя и не в прибрежных водах.
Скарди задумался.
— И в чем же цель вашего визита?
— Ну разумеется, переговоры о мире, о мире, друг. Двоебород с моим отцом уже готовят восемьдесят драккаров, чтобы обрушить меч на голову Хаарика. Когда пламя войны запылает, погасить его будет уже не так просто, и оно перекинется на соседние земли. Я хочу, чтобы ваш конунг дал честное слово, что не помешает нам свершить праведную месть и устроить потеху нашим мечам в доме Хаарика.
Вали проявил слабость, рассказав о шторме, теперь он старался вернуть уважение к себе разговорами о войне.
Скарди коротко кивнул, ничем не выдав своих истинных чувств.
— Наш драккар ждет, — сказал он.
Глава 29
БУБЕН
Все ниже, ниже, ниже. Не сопротивляться, просто падать камнем вниз. Адисла хотела утонуть, но не могла этого сделать. Она слишком хорошо плавала, и тело твердо вознамерилось остаться в живых, пусть даже в такой холодной воде.
С корабля слышались крики, парус откинули, воины указывали на нее и что-то кричали сквозь завесу дождя. Человек в четырехугольной шапке был здесь же, стоял с бубном в руке. А потом он принялся бить в него и петь.
Адисла хотела отплыть от корабля, однако инстинкт самосохранения был слишком силен, и она просто висела в воде, шевеля ногами и мечтая о том, чтобы тело само ушло вниз. Юбки напитались водой и отяжелели, они душили Адислу, забирая последние силы.
— Фрейя, возьми меня! Забери меня, Фрейя!
Она потеряла из виду драккар, потом и вовсе перестала видеть что-либо и поняла, что тонет. Она все еще пыталась вдохнуть, но воздуха не было. В следующий миг она бешено забилась, пытаясь всплыть на поверхность, отчаянно мечтая о воздухе, и ее тело действовало, подчиняясь инстинктам, а не разуму. Но воздуха Адисла не получила. Казалось, великанья лапа держит ее под водой, заталкивает в темноту, и в сопротивлении нет никакого смысла, хотя она еще тянет руки к свету. Легкие были готовы разорваться, и Адисла снова невольно вдохнула.