Хранитель ядов
Шрифт:
Глава 13. ХОЛОДНЫЙ БЛЕСК НОЧИ
Здесь нет огня, есть только лютый холод,
Желает сердцем чистый помощь оказать,
Здесь истин нет, есть только жадный голод,
И можно хищника за жертву
Сон не приходил. И даже тьма комнаты не благоволила ему.
Вряд ли для отдыха мне хватило того часа, который, предаваясь сну, я провела вместе с Брэйлином, но мой разум по-прежнему оставался ясным.
В тот раз меня разбудило шуршание. В дверном проеме стоял Джерар и пристально смотрел на нас.
– Пора возвращаться, прелесть. Надеюсь, успела наиграться всласть?
А ты успел поработать на благо своего Мастера?
Хотелось бы мне задать ему этот вопрос, но, вопреки утверждениям Ганча, я не верила в умеющие молчать стены.
Спящее лицо Брэйлина в обрамлении рыжих локонов было умиротворяюще восхитительным. Будить его было почти пыткой, но я не хотела, чтобы этим занимался кто-то из прислужников Ганча. Как странно. Раньше я вряд ли бы решилась на сон в компании зверочеловека.
Юноша, просыпаясь, застонал.
– Я ухожу, – шепнула я, погладив его по спутанным волосам.
– Нет, – он мгновенно проснулся и жалобно воззрился на меня, – останься. Я сделаю все, что ты захочешь.
– Не сомневаюсь. Только вот то, что она хочет, это более не задерживаться здесь, – грубо прервал нас подошедший Джерар. Я не успела опомниться, а он уже перехватил меня поперек живота и сдернул с кровати.
Брэйлин зарычал и, вскочив, надвинулся на нас, вдавливая пятками мягкую перину.
– Фу, зверье! – Джерар, ничуть не испугавшись, небрежно замахнулся на Брэйлина, будто тот был надоедливой мухой. – Даже не думай напасть. А иначе тебе мигом покажут твое место.
– Отпусти. – Я вырвалась из рук Джерара. – Не дразни его.
– Нравится зверюшка? Одного Кира уже не хватает? Брось, прелесть. Я уже говорил, что Кир удовлетворит тебя лучше любой животинки из этого райского сада. Оноченьспособный. Поэтому тебе не нужно тратить лишнее время на обычную падаль.
Брэйлин злобно смотрел на Джерара и, видимо, был бы рад оторвать ему голову. Что ж, в этом наши желания полностью совпадали.
– Какие-то трудности, господин Каннин? – любезно осведомился Ганч, с любопытством заглядывая в комнату.
– Никаких. – Джерар, сладко улыбаясь, взял меня за руку и прижал мои пальцы к губам. – Моей сопровождающей приглянулся гепард. Она падка на диких котиков.
– О, весьма рад. – Ганч просиял. – Как я и говорил, он у нас лучший.
Когда мы покинули «обитель патоки», настроение Джерара полностью изменилось. Он перестал отпускать ехидные замечания, стал молчалив и угрюм. И лишь очертание ворот Аспид Холла вернуло на его лицо легкомысленную улыбку. Значит, и шутом притворяться дело нелегкое.
Графа Бланчефлеера в этот вечер я больше не видела. Может, и он был занят соблазнением какой-нибудь баронессы?
Последняя мысль окончательно прогнала весь сон, и я свесила ноги с кровати, задев кончиками пальцев холодный пол. Тревожное чувство не покидало меня.
С полчаса проблуждав по комнате, как горестный призрак, я остановилась перед зеркалом. Длинная нежно голубая сорочка на моем бледном теле лишь усиливала ощущение моей принадлежности к потусторонним существам.
Эй, глупая Эксель. Почему же ты смотришь на меня из зеркала с таким отчаянным выражением? Потому что растеряна? Испугана? Чувствуешь свою бесполезность? Ну и скверная же ты сестра. Плохой друг. Из-за тебя страдают близкие.
Как бы мне хотелось, чтобы во всем была виновата та другая Эксель. Мое отражение. Та, что способна скрываться от преследования, залезая на крыши. Та, что вмешивается в чужие дела со своей бесполезной добротой, ведомая глупыми детскими идеалами. Та, что пытается понять, когда как другие сразу принимают на веру.
Мне не хватало тепла. Я ведь могла быть добрее к Эстеру, быть дружелюбнее с ним. Сблизиться с ним, а не отталкивать. И мне следовало быть более внимательной к Дакоту. Последняя его пылкость. Что это было? Если бы я не занималась лишь собой, то могла бы понять, какие чувства он старался до меня донести.
Горло начало саднить. Слезы душили меня, но я не позволяла им вырваться наружу. Никогда не думала, что одиночество может ранить. Меня. Такую хладнокровную и расчетливую. А теперь я полна примитивных желаний. Хочу, чтобы меня обняли. Желаю чужого тепла. Хочу просто кому-то довериться…
До моих ушей донесся шум. Далекие голоса.
Посреди ночи?
Я накинула халат и выбежала в коридор.
Холл был ярко освещен. И без цветных всполохов, порождаемых витражом и дневным светом, он потерял прежнюю магическую таинственность. Дом замер, задержав наполненное пылью дыхание, настороженно прислушиваясь и присматриваясь к чужакам.
Я застыла на лестнице – мои ноги приросли к ступеням, а ладонь слилась с перилами.
Сомнений быть не могло. Багровые сорочки и поблескивающее в свете светоч-камней серебро скорпионов на шеях. Солдаты Столичного Воинства. И лица этих воинов мне были уже известны.
За моей спиной зашуршали одежды. Граф встал на одну со мной ступень. Он облачился в темно-зеленый халат с узорами, вышитыми серебристыми нитями, а его черные кудри были небрежно приглажены.
– Королевское воинство. – На его лице не было и намека на волнение. – Какая неожиданность. – Он спустился ниже.
– Это семнадцатый отряд. – От напряжения мой голос сорвался до свистящегося шепота.
Граф остановился.
– К нам пожаловал сам капитан Ригель? Любопытно.
– Сэр. – Что-то здесь было не так. – Скажите, сэр, что здесь делает семнадцатый отряд?
Граф Бланчефлеер медленно обернулся. Как при нашей первой встрече на его лицо скользнули тени.
– Вы уверены, госпожа Сильва, что об этом следует спрашиватьменя?
Вальтер стоял у основания лестницы, будто опасаясь, что семнадцатый отряд решит прорваться на второй этаж. Он не успел собрать волосы, и они рассыпались тонкими белоснежными нитями по его плечам и невесомой накидкой прикрыли спину.