Хранитель.

– Ты бы хотел вернуться?

Мягкая, теплая, светлая… пустота…

– Я не умер… но нет причин возвращаться…

– Ты еще не завершил путь.

Легкость. Невесомость. Спокойствие. Он был рожден из этой пустоты. Он был внутри этой пустоты. Он был этой пустотой.

– Я здесь… Я чувствую, что свободен… больше не предан ею…

– Ты тянешь время. Я не могу влиять на твою свободную волю.

Ничто… время исчезло… мира больше нет… тишина… покой…

–

– Хочу помочь тебе вернуться.

Где- то внутри пустоты… движение…

– Почему она не пришла?

Тела нет… сердца нет…. Кольнуло… в сердце… там, где оно должно было быть, где было когда- то… в другой жизни…

– Она убила меня. Зачем мне возвращаться?

Вспышка. Нет боли. Воспоминание о боли. Почти стерлось.

– Вот видишь, – собеседник должен усмехнуться. Но у собеседника нет тела. Он – голос. Он – энергия. – А говоришь, что свободен.

– Это… погоди, это не…

Собеседник молчит. Пустота уплотняется.

– Кто? Ты знаешь! Она обманула!

Все приходит в движение. Энергия. Мысли. Свет.

– Ты сам все знаешь.

Пустота давит. Закручивается вокруг того, что было телом. Душит. Крутит.

– Имя! Скажи имя!

Собеседник молчит.

– Ты издеваешься? Зачем ты пришел, если помогать не хочешь?

– Хотел извиниться сначала.

Невыносимый звон рождается внутри пустоты.

– За что?

– За все. За то, что не сберег, что не защитил, что чуть все не разрушил. Прости меня. Возвращайся ко мне. Я люблю тебя.

– Имя! Скажи имя!

Он знает это имя. Знает, но пустота не поддается, не отдает его.

– Алиса…

Пустота взрывается.

Артур бежал за Тимуром через пыльные, залитые зноем дворы. Петлял между машин, перемахивал невысокие заборчики, отскакивал от пешеходов. Он запыхался, взмок и устал, удары ног о землю гулом отдавались в голове. Тимур не оглядывался, не останавливался. Он был на две головы выше, худой, жилистый и длинноногий. Бег для него – естественно и нормально. Он любил бегать. Артур же больше всего в своей работе ненавидел именно это.

Они выбежали к дороге, в несколько больших шагов перемахнули ее на красный свет под автомобильные гудки. Артур выставил руку, зацепился за светофорный столб, чтобы остановиться, согнулся пополам и попытался отдышаться. Горло пересохло и саднило, в ушах шумело, пот градом тек по лицу, по шее, впитывался в темную, промокшую насквозь футболку. Тимур не успел затормозить, пробежал мимо и остановился дальше, уперся в колени и дышал как загнанный зверь. В глазах темнело.

– При… приш… пришли… – смог выдавить он и с шумом вдохнул.

Артур махнул рукой, чтобы его не трогали. Горячий воздух жег легкие.

Тимуру удалось

– Все… я… все…

– Ты уверен? Что мы… – Артур не смог договорить, скривился от боли в саднящем горле.

– Желтый забор… фух… парк… да… оно…

Сделав глубокий обжигающий вдох и распрямившись, Артур осмотрелся. Желтый забор психиатрической клиники заворачивал на перекрестке и уходил далеко в парк. Тенистая улица шумела машинами, плавилась от температуры. В груди раненой птицей билась тревога, стучала по ребрам и сжимала сердце в тиски.

– Ты видел, кого нам надо спасать?

Артур трясущимися руками выковырнул сигарету из пачки и чиркал зажигалкой. Палец то и дело соскакивал, огонь гас.

– Чего не видел, того не видел, – ответил Тимур.

Он удивленно глянул на друга, но тут же отвлекся на снова погасший огонек. Сердце болезненно сжалось. Они рядом. Он знает.

– Ты всегда видишь, – возразил Артур, больше чтобы выплеснуть раздражение.

– А теперь не вижу! – огрызнулся Тимур и схватился за бок, поморщился.

Они смерили друг друга недовольными взглядами и отвернулись в разные стороны, сканируя улицу. Артур подумал, что быть видящим все- таки проще, чем чувствующим. Ты точно знаешь, зачем пришел.

Внутреннее чутье заставило его повернуться влево, к дому через дорогу. Тимур продолжал оглядываться. Артур, наконец, совладал с зажигалкой и снова пристально посмотрел на дом. Ничего, ни единой зацепки. Сердце билось о ребра, пропускало удары.

Смотреть!

Артур замер, Тимур повернулся.

Он увидел. Ее. Вышедшую из магазина. Невысокую, темноволосую, в длинном легком платье. Она хмурилась, смотрела в землю, словно решала задачи в уме, быстро шла в их сторону твердой, уверенной походкой.

– Попадет под машину? – спросил Тимур. – Я не вижу…

Артур прислушался к себе и понял, что совершенно не чувствует той тревоги, которая гнала их через бетонные дворы. Внутри вдруг воцарилось полное умиротворение.

– Она же… – Тимур осекся.

Он и сам понял. Она их. Она своя. Ее энергетика в разы сильнее и отличается от энергетики других людей. И не просто отличается. Она знакома ему.

– Двоякая, – пробормотал Артур.

Тимур встрепенулся, огляделся, но снова вернулся к девушке. Она подошла к краю тротуара, подняла глаза на красный сигнал светофора, вздохнула и посмотрела прямо на Артура. Взгляд прошил его насквозь, добрался до самого сердца, навсегда отпечатался в памяти. Он выдохнул и понял, что всю свою жизнь шел к этой встрече. Что она только что сразила его, приковала к себе до скончания времен.

– Я женюсь на ней, – шепнул он.

Тимур сделал вид, что ничего не услышал, покачался и отвернулся, сунув руки в карманы.