Хранитель.
Шрифт:
– Ты его защищаешь, что ли? Алиса? Серьезно?
Она смотрела на него исподлобья, сдерживая самые грубые слова, какие могла придумать. Но он считал ее, это было ясно по его глазам, по секундной растерянности, мелькнувшей в них.
– Я понимаю, почему вы постоянно ругаетесь. Я понимаю, что остановить это не смогу, хотя хотела бы. Ты прав. Он прав. Никто не больше, никто не меньше. Но вы достаточно взрослые, чтобы не вцепляться друг в друга при каждой встрече!
Артур вздохнул, сделал шаг к ней.
– Мы конфликтовали до тебя, будем конфликтовать после тебя. Не лезь. Ты ничего не изменишь.
Алиса задохнулась от возмущения и растеряла все слова, отвела глаза. Ее щеки вспыхнули, руки затряслись. Артур рассматривал ее, склонив голову набок. Казалось, она забавляла его.
– Ведете себя как дети! – прошипела Алиса, совладав с собой. – Не твое дело, ясно?!
– Так.
Артур резко поменялся в лице, наклонился к ней, посмотрел прямо в глаза. Ледяные осколки заглянули в самую глубину души. Она бы с удовольствием выставила щит, если бы он мог защитить от ощущения, что внутри у нее бесцеремонно копошатся. Если бы умела выставлять щит вот так, по щелчку…
– Слушай меня внимательно. Он не родился козлом, но козлом вырос. Навешал тебе лапши, что мы все плохие, один он Д’Артаньян? Уже слышала его версию про папу, который ни в чем не виноват? Рассказал, рассказал. А, если не рассказал, то на днях расскажет. Не ты причина наших конфликтов, но, если он тебя обидит, я убью его. Ясно?
Ее глаза были настолько большими, что Алиса засомневалась, станут ли они когда- нибудь нормального размера. Она пожалела о проявленной смелости и ругала себя, на чем свет стоит. Кирилл мог постоять за себя, это правда. С другой стороны, самоуверенность Артура страшно раздражала ее.
Он смотрел на нее со злостью.
– Ты поняла меня?
Она хотела съязвить, но язык приклеился к зубам, в горле пересохло. Алиса быстро кивнула и отвернулась. Артур отступил на шаг и снова закурил.
– Он хороший, – произнесла она себе под нос. – Несмотря на все ваши конфликты…
– Когда спит, – бросил Артур. – Рад, что тебе нравится. Ты меня слышала.
– Артур, мои симпатии – не твое дело!
Она на секунду зажмурилась, готовясь к новой тираде.
Хранитель горько усмехнулся, глянув на Тимура с Кристиной.
– Хотелось бы, чтобы это было так… не заступайся за него больше. В конце концов, что это за мужчина, за которого заступается женщина?
Она хотела возразить снова, но прикусила язык. О чем вообще можно с ним говорить? Просто перестать пересекаться! Заботливый! Не нужна ей его забота! И никогда не понадобится!
Кирилл вернулся. Все это время он стоял к ним спиной и не видел перепалки.
– Все нормально. Сейчас заберут его, – произнес он.
Артур кивнул, не глядя на него, Алиса упорно делала вид, что ничего не происходит.
– Ладно, нам пора. Оперативно отработали.
– Согласен.
Алисе показалось, что Кирилл хотел протянуть руку. Возможно, просто показалось. Вряд ли Артур когда- нибудь дойдет до того, чтобы пожать его ладонь.
– Идем.
Наставник тронул ученицу за плечо и кивнул головой в сторону.
– Хорошо справилась, – произнес он, уводя ее от перекрестка. – Я был уверен, что после вчерашнего ты впадешь в панику только при просьбе войти в контакт. А ты даже щит поставила.
Алиса хотела
– Как насчет кофе?
Она молча кивнула. Страстная любовь Кирилла к кофе перестала удивлять ее. Он мог выпить и четыре и пять чашек за день, а перед сном еще одну. Дома он хранил не менее пяти пачек кофе, молол его только на ручной кофемолке и варил по своим особенным рецептам. Знал все кофейни и рестораны в городе, где делали вкусный кофе, а по утрам не выходил из Хранилища, пока не выпьет хотя бы одну чашку.
– Можно вопрос? – выпалила Алиса.
– Пожалуйста, – кивнул он.
– Что за конфликт с Артуром?
Кирилл поморщился, глянул на нее с грустью.
– Я обязан это рассказывать?
– Нет.
– Но ты все равно будешь спрашивать?
– Да.
Он вздохнул, взъерошил короткие русые волосы.
– Александр виноват в том, что мой отец сел в тюрьму. Он без разбирательств отправил его за решетку, когда тот, в попытке защититься от Небесных, убил их. А потом запер его личное дело в сейф. Я даже ознакомиться с ним не смог. Просил много раз, но мне отказывали так, словно я бы смог пойти и вытащить отца из тюрьмы, будь у меня это дело на руках. Я просил Артура о помощи, но и он мне отказал. И Рому просил, но получил тот же результат. Тогда мы разругались, сейчас- то я понимаю, что Артур просто защищал своего отца, а я своего. А потом… много всего случилось. Артур же сын главы… слишком много позволено ему. Слишком заносчивый, слишком большого мнения о себе. Мира точно не будет. Мы просто научились не ругаться во время работы.
Кирилл тяжело вздохнул, сунул руки в карманы.
– Конфликта- то уже нет в принципе. Взаимная неприязнь – да. Артур хочет быть во всем главным и первым, я хочу просто работать, чтобы меня никто не трогал, а он видит в этом какой- то вызов. Заносчивый. Отец его разбаловал, конечно, своей добротой. К Александру у меня есть претензии, да. Из- за отца, из- за того, что он всю мою молодость позиционировал себя моим опекуном, но Артур всегда был для него важнее. Родной сын, я понимаю. Мне всегда доставались самые нелепые задания, мне не выделялось столько денег, сколько я просил, меня реже выслушивали, уделяли меньше внимания. Я понимаю, что я и не должен претендовать на отеческую любовь. Не от Александра. Просто… просто обидно, что ли… Но это все неважно. Не забивай голову. Есть как есть.
– Я не думаю, что Александр любил тебя меньше, – произнесла Алиса осторожно.
– Ты не жила с нами. Вас отослали из Хранилища куда подальше, как только наметилась опасность.
– Нас не отсылали.
– Почему же вы уехали?
Алиса молчала. Просто в один день мама объявила, что они уезжают в Волгоград.
– Мама сказала, что убийца отца на свободе, мы должны спрятаться, потому что следующей будет она. И Александр говорил так же…
– Вот видишь, – усмехнулся Кирилл. – Неужели чужие, незнакомые Хранители в Волгограде могли вам дать защиту лучше, чем наше Хранилище? Вас просто сплавили, куда подальше, чтобы не мешали. Чтобы не брать лишнюю ответственность.