Хранители хаоса
Шрифт:
Амулет на груди ученика магистра задрожал. Чародей тут же вспомнил об учителе. Конечно, инородная магия ослабла со смертью Исграминот, и теперь все снова заработало.
– Вуальве.
– Что у вас случилось? – ворвался в его голову голос Булфадия.
– Все… кончилось, – сказал Йов. – Но… у нас появились некоторые проблемы.
– Что кончилось? Какие еще проблемы?
– По-моему, мы не так истолковали
– Что… что ты имеешь в виду, Йов? – в голосе магистра маг ощутил ледяную тревогу.
– Исграминот, существо из иного мира… оно подпитывало Барьер, и он должен был пасть, а наша миссия заключалась в том, чтобы восстановить его снова, как только угроза минует. Но мы все сделали наоборот! Тысячи захватчиков теперь ворвутся в Кантар. Вы их не видите, потому что они прибывают с юга, но поверьте, магистр, они здесь и их много.
– Существо из иного мира, – протянул магистр. Он, похоже, тоже начал все понимать. – Выходит, вы его уничтожили?
– Да, – произнес Йов, и хотел было добавить, что тем самым обрекли себя на нечто ужасное, но не стал раздувать и без того полыхающее пламя.
Долгие пять секунд Булфадий молчал, а потом упавшим голосом произнес:
– Возвращайтесь. И скорее.
После этого магическая связь оборвалась.
Ученик Хранителя Барьера, того самого легендарного Барьера, который они не сберегли, снова поглядел на горизонт и содрогнулся. Мелкие точки кораблей, как рой ползающих по поверхности воды насекомых, застилали почти весь горизонт. И с каждым мгновением их становилось все больше и больше.
Эпилог
Город Старый Дол, Королевство Рикош
14-ый день месяца Первого Снега
2893 г. от ЯБТ
Отзвучали последние ноты, и Талман опустил лютню. Поклонился низко, почти до пола, сделал полшага назад и оглядел публику.
Завсегдатаи «Отрубленной головы» как по немому, но неотвратимому приказу смотрели на него. У некоторых даже приоткрылись рты от изумления.
– Неужели все именно так и было?! – воскликнул один.
– Да не может быть! Это все певец сочинил, они в таких делах мастаки, – засомневался другой.
– Говорят, чем невероятней история, тем она правдивей.
– В краях, откуда я родом, всяким врунам и
– Ничего он не сочинил, я эту историю тоже слышал.
– Зато теперь мы знаем, почему чернолюды на нас напали.
– Да бросьте, эта история не лучше и не хуже других! Но песня спета хорошо.
Талман, глядя на галдящую толпу, улыбался лишь уголком рта. Неважно, всем ли понравился его шедевр или нет, но его-то теперь точно запомнят. Потому что он породил новую легенду, которая подобно множествам других историй прочно войдет в культуру Кантара. История о Хранителях хаоса, бесстрашных воинах великого магистра Булфадия, что так блестяще исполнили свой трехтысячелетний долг на далеком острове.
– Песня ладная, потому и концовка хорошая, – подмигнул один из посетителей Талману. – Если бы не эти… как их там… дефены, то черные напали бы нас внезапно, а так они успели всех предупредить. Славные ребята.
Это точно, подумал лютнист. Раньше его звали Талли, и он всегда мечтал прославиться на весь Кантар. Правда, думал, что случится это гораздо позже, лет так в тридцать. Но боги оказались добрее. Это они сделали так, чтобы он попал в кораблекрушение и был спасен экипажем Нагой Девы. Это они распорядились, чтобы он вместе с дефенами отправился на Околос и стал свидетелем падения легендарного Барьера.
Он был там и все видел собственными глазами, а если чего и не доглядел, то на помощь пришла фантазия. И, конечно же, не обошлось без маленькой просьбы Булфадия сделать сюжет песни чуть более захватывающим. А что до правды… кому она нужна, когда история и без того получилась живая и интригующая?
Музыкант спустился с помоста, сунул лютню в тряпичный чехол, помахал трактирщику и заодно нескольким завсегдатаям и вышел в сени таверны.
– Эй, Талман, постой! – окликнул его кабацкий зазывала, догоняя. –Поздравляю, вторая песня этому сброду понравилась больше.
– Я рад, – улыбнулся певец.
– Может, еще сыграешь и споешь? У тебя ж еще есть песни в запасе?
Талман знал много песен, но сейчас они не имели значения. Чтобы прославиться, ему хватит и одной.
– К сожалению, нет. Мне пора. – Менестрель похлопал зазывалу по плечу и снова улыбнулся. Накинул на плечи утепленный зимний плащ, сунул подмышку чехол с музыкальным инструментом.
Дверь со скрипом отворилась, в таверну ворвался холодный зимний ветер, и бард покинул трактир. Впереди его ждало еще много городов и деревень.