Хранители хаоса
Шрифт:
– Бумага? – На белом напудренном лице судьи проступило изумление. – Какая бумага?
– Вот эта. – Сероглазый почти вплотную подошел к столу судьи и протянул свиток.
– Что это? – В глазах судьи зарождалось смятение, вызванное неожиданным появлением незнакомцев, неловкостью момента и чем-то еще.
– Читайте, – повелительно сказал сероглазый.
Судя по его тону Нондер подумал, что в свитке, наверное, приказ самого короля Питрирха. Но с чего бы это монарх стал посылать мага в зал суда, где ведется процесс над самым безжалостным
То, что сероглазый – маг, он не сомневался. Своего брата он всегда узнавал издалека, и чтение аур здесь не причем. Стоит только взглянуть на статную осанку и слегка надменный взгляд – и все становится ясно. Хотя маги, как и люди вообще, бывают разные, но большинству все же не удается избавиться от этих опознавательных черт до самой старости.
Судья хмыкнул, но свиток взял, нарочито неторопливо, будто стараясь показать окружающим, что кем бы ни был пришелец главный здесь по-прежнему он. Развернул и принялся читать.
Через пару мгновений глаза изумленно расширились, рот непроизвольно открылся.
– Это что, помилование? – Судья обратил полный возмущения взгляд на сероглазого.
– Да, – невозмутимо сказал пришелец.
Судья снова опустил глаза на свиток и начал жадно перечитывать. Его губы шевелились, а глаза тревожно бегали по строкам.
– Да вы вообще в своем уме? – Он снова уставился на сероглазого.
– Наверное, этот вопрос уместнее будет задать не мне, а королю Питрирху.
В глубине души Нондера кольнула горячая игла. Неужели он угадал? Король Людвина решил его помиловать? Но откуда у венценосца взялось такое сострадание?
– Постойте, постойте. – Судья все еще не мог поверить в прочитанное. – Такого быть не может. Этот… – толстый палец указал на пленника, – …подсудимый является преступником. И ему уже вынесен приговор, который должен быть исполнен сегодня.
– Тем не менее, в руках у вас документ на помилование, подписанный королем Питрирхом Восьмым. Вы должны подчиниться воле своего правителя и тотчас же освободить пленника. А я позабочусь о том, чтобы он смог выйти из здания суда целым и невредимым.
– Но это возмутительно! – Судья резко встал со своего трона, его широкий кафтан колыхнулся, как парус под дуновением ветра.
– Вы хотите воспротивиться приказу? – В спокойно-надменном тоне сероглазого звякнула угрожающая нотка.
Судья, казалось, хотел что-то выкрикнуть, но его губы плотно сжались и задрожали. Лишь взгляд излучал крайнее негодование. Он поднял руку, опять зачем-то указал на пленника, но тут же опустил ее.
– Нет, что вы. – Судья покачал головой и, стараясь излучать хладнокровие, сел на место. – Конечно же, я повинуюсь. – И чуть громче выкрикнул: – Освободите пленника.
Губы Нондера непроизвольно растянулись в злорадной ухмылке. Он оглядел магов-стражников и обратился как бы ко всем:
– Откупоривайте скорлупку. Мне пора размять крылышки.
Маг-стражник, что несколько минут назад истязал некроманта, одарил его настолько презирающим взглядом, что Нондер в глубине души содрогнулся. Но он ликовал, потому что ясно читал в глазах магов-стражников пробивающийся сквозь ненависть страх.
Его ненавидели. Но и боялись. Причем второе чувство было гораздо сильнее первого.
Защитная сфера растаяла, как лед под жаркими лучами солнца, и некромант шагнул вперед. Маги-стражники отошли на несколько шагов, вцепившись в свои посохи. Собравшиеся люди содрогнулись. Кто-то вскочил и бросился к выходу, кто-то запричитал. Возмущение, страх и непонимание нарастали с каждым мгновением.
В Зал Правосудия, позвякивая кольцами кольчуг, вбежало еще несколько стражников. Те хранители спокойствия, что уже присутствовали здесь, включая и магов-стражей, отступили к новоприбывшим.
– Что я вижу? – Незнакомец поглядел на стражников, что если еще не схватились за оружие, то уже явно готовы были сделать это тот час же. В серых глазах что-то мелькнуло. Что-то недоброе. Однако его люди излучали хладнокровие, невозмутимо стоя подле своего господина, как статуи. – Вы собираетесь поднять бунт против меня, посланника короля?
– Нет, нет, – покачал головой судья, махая рукой на стражников. – Поймите, этот… – он хотел указать на некроманта, но вовремя осекся, быстро опустив руку, – …помилованный не пользуется в народе славой. Он сотворил множество ужасных преступлений, и люди не хотят, чтобы он вновь оказался на свободе.
– И поэтому вы отвергаете волю короля и хотите поднять бунт? – То недоброе, что недавно промелькнуло в глазах незнакомца, засияло еще ярче.
– Нет, нет, что вы. Вас незамедлительно пропустят. – Лицо судьи покрылось испариной. Пот струился по вискам и щекам, смазывая пудру, парик по краям промок.
– Тогда мы благодарим вас за содействие и удаляемся. – Незнакомец повернулся к выходу и впервые поглядел на Нондера. Сероглазый ничего больше не сказал, но некромант понял, что пора действовать. Он незамедлительно поспешил встать рядом с ним.
Стражники у дверей неохотно расступились. Проходя мимо них, Нондер даже не соизволил глянуть на магов-стражей, чьи тяжелые взгляды, переполненные ненавистью, страхом и возмущением, скребли по нему, как кошачьи когти. Он шел с высокоподнятой головой, размышляя, с чего бы это он вдруг понадобился королю Людвина. Неужели старикашка решил воскресить кого-то из своих давно почивших родственничков? И зачем он послал за ним мага? Хотя именно тут, скорее всего, все заключалось в рамках простой логики. Ведь Нондер преспокойно может попытаться сбежать, и никому, кроме опытного мага, не под силу его остановить. А сероглазый безусловно являлся умелым магом, хотя внешне и духовно был очень молод. И его герб был Нондеру смутно знакомым. Некромант знал изображения всех чародейских орденов и учреждений, но этот не походил ни на один из них.