Хранители Мира
Шрифт:
Машка, несмотря на свои габариты и массу, оказалась проворной и шустрой.
– Что стряслось? – спросила она, протягивая мужу пузырёк.
– Да вот, казачонка чуть деревом не зашибло, так он в шоке от радости, что жив! – ответил шутливо он.
– В рубашке родился. А ну-ка, отойди, – отодвинула она мужа.
Присела на корточки перед Сашкой и отвесила две неслабые пощёчины, сначала правой затем левой рукой. Третьего раза не понадобилось, в глазах мальчишки появился огонёк жизни, и на щеках появились розовые пятна.
– Я… Я…. Видел… Мы, умерли! Это всё сон! – кричал Сашка.
– Тише,
Человека в состоянии сильного шока я видел впервые, смотреть на это было страшно, но безумно интересно и не поверю тому человеку, который скажет что это не так!
А дождь всё набирал силу. Грозовой фронт прошел, а вода лилась с небес сплошной стеной. Жители, видя, что в такую непогоду помочь соседям им не представляется возможным, стали расходиться, обещая пострадавшим от падения тополя помочь, как только прекратится ливень.
Мы с ужасом смотрели на Сашку.
– Всё нормально, не переживайте, она у меня врач, – услышали мы мужской голос.
– Правда? – надтреснутым голосом от волнения спросил Пашка.
– Конечно! Можете, сами убедится, ему уже лучше.
Наши глаза были прикованы к ним обоим. Женщина медленно поднималась и с ней начал подниматься Сашка. Он плакал, и что-то неразборчиво бормотал себе под нос.
– Пошли в дом! – скомандовала Мария.
И все, послушно гуськом следуя друг за другом, пошли за ней. В комнате было тепло и сухо. Пашка и я остались стоять в дверях. Нашего друга усадили на стул и стали обтирать полотенцами.
– Вася, налей всем горячего чая, ему отдельного нашего из «спец» состава! – задорно сказала женщина.
Василий Иванович, так звали её мужа, вышел на кухню и, проходя мимо нас, на ходу бросил нам:
– Пацаны не стойте столбами. Пройдите в ванную, там выжмете одежду, вытретесь, и бегом за стол чай пить!
Тогда я не мог понять, почему они вели себя так, словно ничего не было, ни ужасной грозы, ни падения тополя, в один момент мне даже казалось, что им доставляет радость случившееся. Это потом мне объяснили, что это специально так делается профессионалами для создания тёплой радушной обстановки, в которой людям, испытавшим шок, становится лучше, и они быстрее приходят в себя.
По выходу из ванной комнаты, чашки стояли уже на столе, чай, налитый в них, дымился легкими струйками пара.
Сашке тоже принесли особый напиток, от него по всей кухне распространился приятный запах, сравнимый лишь с букетом весенних цветов.
– Что это так божественно пахнет? – спросил Пашка, – не чай это точно! – и понюхал свою чашку, наполненную до краёв.
– Это как раз таки чай! – ответил, улыбаясь, Василий Иванович, – просто он травяной, состоит из разных лекарственных трав. Их там столько, что даже всех наименований и не упомнишь!
– Каких? – брат всегда расспрашивал людей, вплоть до самых последних мелочей, но всегда чётко знал, где и когда нужно остановиться.
– Точно не помню… Чабрец, душица, мята, валериана, молодые листики вишни и прочие, их лишь добавляют в разных количествах и пропорциях, всё зависит от конкретного случая, – очень спокойно, словно
Сашку стало заметно лучше. Лицо перестало быть бледным и на белой коже начал проявляться первый румянец, прекратилось невнятное бормотание, похожее на бред сумасшедшего. Одни лишь руки продолжали предательски дрожать, это указывало на то, что парень не совсем оправился от испуга.
– Саша тебе лучше? – тихим, мягким голосом спросила Мария Петровна, или просто Машенька, но только для своего мужа.
– Угу, – ответил он, делая ещё один глоток специально приготовленного для него горячего тонизирующего и успокаивающего напитка.
– Чего ты так испугался, сынок? Если тебе трудно, то не отвечай.
– Мне…. Мне…. – его голос в очередной раз предательски дрогнул.
– Тише, милый, тише! Уже всё хорошо, тебе сейчас ничего не угрожает, – успокаивала она его.
– А Валерка и Пашка! – вдруг испуганно закричал он, – они погибли? Что сними? Я хочу знать всю правду!
– Нет, – очень ласково ответила ему Марья Ивановна, и по-матерински прижала его к своей большой груди, – успокойся милый, вон смотри, сидят за столом, живые и невредимые! Ну что ты, перестань!
Первый раз за последние полчаса он обратил на нас внимание. Мы ему улыбнулись в ответ, ни у кого из нас не оказалось ни одного слова. Он тоже робко улыбнулся нам в ответ, словно не доверяя своим глазам. И стал говорить. Говорить.
– Я шёл, нет, мы шли просто из магазина. И тут я увидел то, что мне приснилось! Сегодня ночью у меня был сон. Он повторялся всю ночь, прокручиваясь, раз за разом, как только я ни пытался от него отделаться! Ничего не помогало. На нас троих, падало дерево, и мы умирали, снова и снова! – Сашка начал всхлипывать, – было очень страшно, очень! Ходил умываться холодной водой, пытался не спать. Ничего не получалось, я всё равно засыпал и умирал под этим чёртовым деревом! – закричал он, и уже тише продолжил, лишь изредка шмыгая носом, – как только поднялось солнце, сразу выскочил из кровати и побежал во двор. Как я ему был рад! Вы даже не представляете! Тёплое ласковое. А потом этот поход за хлебом, этот дождь! Мы шли втроем, хотели попасть домой до дождя. Но тут из-под моих ног вырвался смерч, небольшой такой, метра два высотой, затем серебристая курица стала переходить нам дорогу! Вы понимаете! Это всё было как во сне, всё точь-в-точь! Я опять испугался и как заору «НАЗАД»! Дальше не помню, последнее, что я успел увидеть – это тоже было как во сне: курица пошла назад. Затем хруст дерева, раскат грома и темнота. И мне стало ещё страшней, когда почувствовал что я живой, а их… их… – он показал на нас пальцем и заплакал. – Их убил этот тополь!
Из его глаз текли слёзы, а дождь на улице не уменьшал свою силу, всё лил и лил.
– Но теперь я вижу, что они живы и я очень рад! – произнёс Сашка, немного успокоившись.
– Это ты нас спас, – подражая тону тёти Маши, сказал Пашка, – если бы не твой крик, вернее сказать будет, если бы этот сон тебе не приснился, а после него ты не закричал, то тогда точно мы бы погибли. Спасибо тебе, ты спас наши жизни.
В доме воцарилась тишина, которая была мне не по нутру, хотелось кричать!