Хранители тайны
Шрифт:
Полковник стоял молча в раздумье не находя нужного решения. Тем временем вокруг образовалась толпа из офицеров эскорта, бурно обсуждавших дальнейшиедействия по переправе.
Никто не заметил, как в это время из-за придорожных кустов появилась невзрачная лошадка, запряженная в сани-розвальни, загруженные сеном. Ею управлял мужичок с такой же лохматой как грива лошадки бородой. Он был одет в полушубок из овчины, подпоясанный льняной верёвкой. На его голове красовался треух из меха енота, на руках – вязанные шерстяные рукавицы, а ноги были обуты в валенки, большой размер которых явно не соответствовал малому росту владельца. Мужичок
Возок без особых усилий со стороны лошадки скользил по проторенному им же санному следу. Объезжая стороной, стоящие подводы, всадников и людей, благо снег был ещё неглубок, мужичок направил лошадку к берегу и остановил её перед самым спуском, натянув поводья и прокричав что-то вроде,
– Тпррруу!..еть!..тебя!..дышло!., курва!..
…Мужичок направил лошадку к берегу и остановил её перед самым спуском…
С невозмутимым спокойствием, не обращая внимания на любопытные взгляды французов, всем видом демонстрируя, что только он здесь хозяин, мужичок выпряг лошадку из саней, повесил ей на холку дугу и вожжи и отвёл в сторону. Затем он подвязал оглобли, появившейся откуда-то из-под сена верёвкой, приподняв их над землёй, и стал толкать сани к уклону. Сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее они стали съезжать вниз по колее. Мужичок в последний раз с силой подтолкнул их и остановившись стал смотреть на результат своей работы.
Сани, набирая скорость, помчались с горы, пролетели с шумом по брёвнам моста, въехали по инерции почти на треть на подъём, остановились и медленно начали сползать назад к реке, но продвинувшись совсем немного замерли.
– Вот так!.. Забери меня цыган!.. – произнёс мужик и направился к своей лошадке скучающей по его ласковому обращению.
Молча стоявшие французы, оценивающе наблюдавшие за происходящим, вдруг загалдели, оживлённо обсуждая действия мужика. Некоторые из них подходили к нему, хлопали его по плечу, – Браво месье! – Браво месье! – Браво месье!..
Он, с безразличием относившийся к их похвалам, пробурчал в бороду,
– Чаво уж там, ни дуги гнуть, – взял лошадку под уздцы, спустился с ней вниз к саням, впряг её и, нещадно колотя кнутовищем, ругая всеми знакомыми ему непристойными словами, заставил её подняться в гору.
Полковник молча отыскал глазами ездового, управлявшего санями с пушкой.
Тот, поймав его взгляд, так же молча отцепил постромки, отвёл коней в сторону и прокричал стоящей неподалёку орудийной прислуге,
– Эй! Вы! Бездельники!.. Я что один должен живот надрывать!.. – подошёл к саням и сделал попытку подвинуть их к спуску.
Несколько человек, поняв его намерения, подбежали и с удовольствием стали помогать, когда ещё придется поучаствовать в таком необычном деле. Совместными усилиями сани столкнули под уклон. То ли из-за большого веса, то ли их неровно направили, но они съехали с колеи и на всей скорости, лишь одним боком попав на мост, перевернувшись, упали на лёд, пробив его, и затонули.
Вода небольшим потоком стала подниматься из пробитой полыньи и, растекаясь по заснеженному льду, делала его голубым и прозрачным.
Мужик, наблюдавший с противоположного берега, хмыкнул,
– Вот
– Ноо!..Милая!..Нуоо!..Мать тебя в три колена! – но видя безразличие лошадки, привыкшей к его призывам, взмахнув кнутом, добавил,
– Эть ты!.. Буш ешшо!.. Побалуй мне!..
Лошадка мгновенно взяла с места и, кося глазом на кнут, рысью «помчалась» вслед отряду конных егерей.
– Дьявольская страна! Дьявольская погода! Дьявольская дорога! Чёртов мужик! – полковник плюнул от досады, – Подгоняйте сани с сеном! Да, побыстрее!.. Капрал!.. Шевелитесь, дьявол вас возьми!..
Команда полковника быстро разнеслась по обозу.
Убедившись, что сено на месте, полковник взглянул на солдат стоящих вокруг в ожидании,
– Засыпайте всю дорогу к мосту сеном! Быстрее!.. Быстрее!.. Скоро стемнеет!..
Обсудив с полковником дальнейшие действия по переправе обоза, Бертье проследовал к карете с пассажиром.
– Мой импе… – он запнулся и хотел продолжить, как дверь отворилась.
– Слушаю, Бертье!
Пассажир сидел в углу кареты, обернувшись в просторный плащ из толстого сукна. Поднятый широкий воротник и надвинутая на лоб офицерская треуголка почти полностью скрывали его лицо. На полу, стоя на коленях перед маленькой чугунной печуркой, молодой слуга, закутанный с ног до головы в одежды явно с чужого плеча, пытался развести огонь. Плетёный короб с берёзовыми углями, аккуратно сложенные дрова, медвежья шкура у ног пассажира, распластавшаяся во всю ширину кареты, и большой кожаный саквояж – составляли всё убранство этого временного жилища.
– Прошу простить за беспокойство…. Впереди опасный спуск. Может быть Вам на некоторое время покинуть карету?..
Пассажир недовольно взглянул из-за воротника плаща,
– Кому, Бертье, Вы говорите об опасности!?.. – он ещё плотнее завернулся в плащ, – Пьер! Будет, наконец, тепло!?..
– Капрал! Спускайте карету! – Бертье взял своего коня за повод, позволил ему ухватить губами клок сена с дороги и пошёл первым вниз к мосту.
Ездовые начали медленно, с особой осторожностью, спускать возы вниз к реке. Благодаря неожиданному решению полковника застелить спуск сеном и подоспевшей помощи многочисленных добровольцев, придерживавших коней и сани, обоз успешно переправился на противоположный берег. Тяжёлую карету с грузом переправляли последней, придерживая карету сзади с помощью четвёрки тяжеловозов.
Потеря времени на переправе позволила продолжить движение только к вечеру.
Темнело. Впереди виднелись слабые мерцающие огоньки – это ушедшие вперёд егеря зажгли факелы.
Не прошло и часа, как обоз въехал в небольшую деревню. За деревней в пяти минутах езды просматривались строения усадьбы местного помещика.
Началась обычная походная суета. Французы метались по деревне в поисках места для ночлега. Те кому повезло занять свободную избу, растапливали печи. Неудачники разводили костры, устанавливали котлы над горящими поленьями, заполняя их всем что можно было найти съестного в крестьянских дворах, погребах и кладовых. Ездовые распрягли своих коней и поили их у колодца, наливая воду в приспособленное для этого большое выдолбленное из дерева корыто, и кормили украденным сеном свих коней.