Хранители тайны
Шрифт:
– Прошу вас, – обратился капитан к Глухаревой. – Проходите в дом.
– Я пойду только с ней, – Вера крепче сжала ладонь Люськи.
– Проходите.
В просторной, но захламленной комнатке витал аромат кислых щей и масляной краски. В центре комнаты стоял стол, заваленный старыми газетами и пустыми банками из-под консервов. У стены притулился продавленный диван, возле которого лежал Кирилл.
Он лежал на боку, глаза слегка приоткрыты, правая рука вытянута вперёд, ноги поджаты в коленях.
– Это
– Его полное имя отчество? – спросил капитан.
– Глухарев Кирилл Сергеевич, – машинально проговорила Вера. – Глухарев… Кирилл… Сергеевич…
Лишившись чувств, Вера мешком рухнула на пол.
Её перенесли в соседнюю комнатушку, уложили на кровать и позвали врача.
Люська стояла в дверном проеме, не в силах поверить, что Кирилла Глухарева нет в живых. Но что случилось? Как он оказался в этом доме? Где его машина и от чего Кирилл умер?
Задав вопрос капитану, она услышала:
– Потерял слишком много крови.
– На него напали?
– Вы хорошо были знакомы с покойным?
– Вера, моя дальняя родственница. Троюродная сестра.
– Понадобится ваша помощь, пройдёмте.
Взглянув последний раз на Кирилла, Люська последовала за капитаном.
Хозяин дома, Макар Федорович, в очередной раз заявил:
– Не виноват я ни в чём. Гражданин начальник, знать его не знаю.
– Андрей, займись, – капитан кивнул на Макара Федоровича, и услышал вопль пришедшей в себя Веры.
– Кирилл! – звала она мужа. – Кирилл!
Люська побежала в комнату. Капитан её окрикнул, но она не собиралась останавливаться. О каких разговорах сейчас может идти речь. В настоящий момент она должна быть рядом с Верой.
Но как бы того не хотелось, а отвечать на многочисленные вопросы всё равно пришлось. Когда Кирилла увезли, у Веры началась истерика. Ей сделали укол, снова положила на кровать, начали терзать вопросами.
– Кирилл не появлялся дома с пятницы, – говорила Вера, глядя в потолок. – Сегодня утром мы написали заявление. Вы можете это проверить. В час ночи мне позвонил Кирилл. Просил срочно приехать, мы с Люськой сразу же рванули сюда. Люська моя троюродная сестра.
– Я уже в курсе. Адрес вам назвал муж?
– Нет, я разговаривала…
– Со мной! Со мной она разговаривала, – в комнате появился Макар Федорович. – Гражданин начальник, ну выпил я вечером лишнего, так я ж ни в чём не виноват. Чего ж теперь мне под статью идти? Парень-то сам помер. Он отключился, а потом помер. Я здесь не при чём.
– Якубенко, мы это уже слышали. В отделении все запротоколируем, пока тебя никто ни в чем не обвиняет.
– Пока? А потом начнут? Я его впервые в жизни видел, товарищ начальник.
Лейтенант вывел Макара Федоровича из комнаты.
– Да, я с ним разговаривала, – подтвердила Вера. – Переписав адрес, попросила
– В него стреляли.
– Стреляли? Как стреляли?!
– Пуля попала в плечо, началось кровотечение. По словам врача, стреляли в вашего мужа дня три-четыре назад. Судя по всему, временами кровотечение прекращалось, затем открывалось снова. Он держался до последнего.
– Где машина Кирилла?
– Пока неизвестно.
– А пуля? Пуля прошла навылет или осталась в плече? – спросила Люська. – Ведь по ней можно определить…
– Уверяю вас, мы знаем свою работу, – перебил её капитан. – И ещё, я хотел бы переговорить с Верой Андреевной наедине.
Люська вышла. В коридоре стоял бледный Макар Федорович.
– На меня хотят труп повесить, – сообщил он ей. – Я их знаю, чтоб убийцу не искать, на Макара всех собак повесят. У!.. Ненавижу их!
– Якубенко! – в коридоре нарисовался лейтенант.
– Иду, товарищ начальник, я курнуть хотел. Нервишки разыгрались.
Домой вернулись в девять утра. Вера упала на кровать, плакала, потом уснула.
Три дня, она ходила, как сомнамбула, а после похорон сказала:
– Они не найдут убийцу Кирилла. Не найдут, Люсь, я чувствую.
Люська промолчала.
***
– Мишк, ты? – раздался из-за закрытой двери хмельной голос.
– Макар Федорович, откройте, у меня к вам дело.
Дверь скрипнула, в проеме показалась голова хозяина дома. Осмотрев Люську, Макар Федорович погрозил ей пальцем.
– Чего надо, кто такая?
– Я приезжала к вам несколько дней назад, ночью. Тогда в доме было много полиции и…
– Вспомнил! – перебил Якубенко. – Ты жена того парня. Его вдова!
– Нет, я сестра вдовы.
– Они из меня козла отпущения хотят сделать. Сегодня опять к себе вызывали. Я им так, мол, и так, ничего не знаю, а они на мозг давят. Психологическая атака, мать их! Но меня так просто не расколоть, до последнего стоять буду. Они как мозгуют, раз сидел, значит виновен. А я свой срок от звонка до звонка отмотал. Чистый на свободу вышел. Поняла, нет?
– Вы сидели?
– Сидел. Ну и что? По дурости замели, залезли с приятелем на хату одного ханурика, пошуровать там хотели. А этот гад с дачи раньше времени приехал. Семь лет дали. Он же оттуда, – Макар Федорович ткнул указательным пальцем в небо.
– Откуда?
– Пост занимает солидный. А ты говоришь. Нам максимум трёшка светила, а тут такое дело. Намотали соплей на кулак. А ты чего приехала?
– Поговорить с вами, – Люська достала из пакета бутылку коньяка. – Это вам.
Макар Федорович подарок оценил. Просияв, он посторонился и залебезил: