Хранители затерянных городов
Шрифт:
– Посмотри, - застонала она, раскладывая части на коврике, чтобы выяснить, как их склеить.
– Что я скажу Грэйди? Ты хоть представляешь, сколько проблем...
Она замолчала, когда заметила свое имя.
Крошечный голос в ее уме просил прекратить читать. Но глаза уже нашли другое слово.
– Удочерение.
Она просмотрела остальную часть страницы, изо всех сил пытаясь выяснить то, что было написано в изодранном документе. И затем она нашла это.
– В соответствии с вашим запросом, процедуры удочерения Софи Фостер были отменены.
Глава 39
Слова звенели в ее ушах, колотясь с каждым ударом сердца. Отменена. Отменена. Отменена. Будто начата. Потом остановлена.
Она закрыла глаза, чтобы не дать комнате вращаться. Только когда у нее стало жечь в легких, она поняла, что прекратила дышать. Она обхватила себя руками, когда ее тело задрожало. Игги заполз на ее плечо и прижался к шее, будто знал, что ей был нужен друг. Это не помогало.
Она не могла думать. Она не могла двигаться. Она не была уверена, что когда-либо снова сможет действовать. Потом открылась парадная дверь, и, так или иначе, она встала на ноги, отряхивая руки, когда Грэйди и Эделайн вошли в комнату.
– Что случилось?
– спросил Грэйди.
Она вздрагивала от всхлипывающих рыданий.
– Посыльный принес этот свиток из Этерналии, но Игги порвал его.
Грэйди ахнул и помчался к свитку, когда Софи повернулась и побежала наверх. Он звал ее, но она продолжала бежать.
Она хлопнула дверью и подтянула к ней стул для дополнительной защиты.
Грэйди стучал в дверь, прося ее впустить его, но она игнорировала его. Она рухнула на кровать и уткнулась лицом в Эллу, чтобы приглушить рыдания.
В конечном счете, стук прекратился.
Она опустила шторы и погрузилась во тьму, обернув ее вокруг себя, как одеяло страданий. Потом она сжалась в комок и плакала до тех пор, пока она не уснула.
Кошмары были невыносимы. На сей раз весь мир горел, оставляя ее одну. Ее разбудил крик, и не могла перестать дрожать.
Ее глаза были красными и опухшими, а волосы были бедствием, но у нее не было энергии волноваться по этому поводу. Вставание с кровати чувствовалось огромным достижением. Единственное усилие, которое она дала своей внешности, состояло в том, чтобы оторвать герб Руан с ее униформы. Если бы кто-нибудь спросил, то она обвинила бы Игги.
Она пошла прямо к Прыжокмастеру, но Грэйди и Эделайн ждали ее под блестящими кристаллами.
– Ложносвет, - прокричала она, отказываясь признавать их.
– Я закрыл его, - пояснил Грэйди, когда кристаллы не двинулись. Эделайн уставилась на зияющее отверстие в накидке Софи, кусая губу.
– Мы действительно должны поговорить об этом.
– Тут не о чем говорить. Вы ничего мне не должны. Я не ваша дочь.
Их лица осунулись от ее слов, но она была слишком рассержена, что волноваться об этом.
– Софи...
– попытался Грэйди.
– Нет, все в порядке. Я думала, что мы были семьей, но ошиблась. Я не могу заменить Джоли и думаю, что вы не хотите, чтобы так было.
Слова оставили кислый привкус на ее языке, но она проигнорировала его. Даже когда они оба отступили на шаг, будто имя Джоли ударило их физически. Она хотела, чтобы им было больно... они заслужили это.
– Вот. Мы поговорили. Теперь я могу уйти?
– Я хочу, чтобы ты после школы пришла прямо домой, - приказал Грэйди, но его голос был пустым.
– Мы должны поговорить, независимо от того, что ты думаешь.
Она проигнорировала его.
– Софи, мы все еще твои опекуны. Ты должна делать то, что мы говорим.
Ее глаза сверкнули, когда она посмотрела на него.
– Прекрасно. Если вы хотите продолжать играть в шарады, то я продолжу игру. Вы хотите меня обнять, пока мы играем? Должна ли я снова сказать вам «Я люблю вас»?
Эделайн прикрыла рот, чтобы удержать всхлип.
Грэйди побледнел.
– Нет. Просто... хорошего дня в школе.
– Он щелкнул пальцами, и кристаллы вернулись к жизни, повинуясь ее ранней команде.
Она отвела взгляд, но приглушенные рыдания Эделайн заставили ее живот сжаться. Даже мчащееся тепло не смогло стереть холодную пустоту, когда свет забрал ее.
– Ты выглядишь так, будто играла с Йетти, - сказал Дженси, указывая на дыру в накидке. Его улыбка исчезла, когда она не отреагировала.
– Все в порядке?
– Отлично.
– Она бросила книги в шкафчик. Одна срикошетила и приземлилась ей на ногу, и она пнула ее и пробормотала несколько слов, которые она, как предполагалось, не должна была говорить.
– Тогда лаааааадно, - сказал он, тихонечко отступая от нее.
– Осторожнее, - прошептал он Дексу и Марелле.
Софи захлопнула шкафчик и потопала прочь, не признавая их.
Она попыталась скрыться в библиотеке во время ланча, но Декс разыскал ее.
– Как долго ты собираешься бойкотировать всех?
– спросил он, даже не пытаясь использовать соответствующий библиотеке голос. Библиотекарь впилась в него взглядом.
– Я не хочу говорить об этом, - пробормотала она.
– Но я мог бы помочь.
– Никто не может. Но спасибо за попытку.
– Ты действительно хочешь, чтобы я оставил тебя одну?
Она кивнула.
Он вздохнул.
– Хорошо. Если ты передумаешь...
– Спасибо.
Она глядела ему вслед, разрываясь между облегчением, что он ушел, и чувством одиночества, таким глубоким, что оно разрывало ее грудь.
Декс, должно быть, попросил всех оставить ее в покое, потому что никто не садился с ней в зале самоподготовки. Биана все же кинула записку ей на колени, когда она прошла мимо.