Хранители. Часть 2. Живая вода
Шрифт:
– Откуда у вас такое белое бельё? – удивился Артём.
– Так у нас, почти все женщины задействованы в гостиничном бизнесе в соседнем городке – Сиракузах. Вот мне и перепадает разных отбеливающих и обеззараживающих средств – для моих знахарских нужд. Хочу сказать, что любой современный аппарат по подсчёту бактерий не насчитает более 50 единиц нигде в моём доме, потому что это лучшие обеззараживающие препараты.
– Ну и где я? – раздался слабый голос Джона, – О! Роберт! – воскликнул он. Неужели, я вновь на Марсе?!
– О чём он молвит? – удивилась Сита, – Марс,
– Нет, уважаемая, – ответил Роберт, – это он про другой Марс. Шутка у нас с ним такая.
– Ну, шутка, так шутка. Хорошо, что с шутки новую жизнь начал.
– Так он и не заканчивал, – удивился Роберт.
– Почти закончил. Уходил далеко, во всяком случае. Еле-еле, его успела остановить и вернуть.
– Спасибо тебе, Сита, – поблагодарил Роберт.
– Эй! Друг! А мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? Где эти кровопийцы?
– Ну, я пойду – прогуляюсь, – остановила разговор Сита. Вижу, вам объясниться надо.
После ухода старой индианки, Роберт, Эрл и Артём рассказали о событиях последних трёх суток. Со своей стороны они попросили рассказать о том, что происходило в тюрьме.
– Они подсадили ко мне индейца. Вождя онондага, – начал рассказывать Джон, – мы же сейчас как раз в их поселении находимся, так ведь?
– Да, точно, мы здесь, мой друг. И нас никто не выдаст здесь. Чёрный Орёл, заместитель вождя, с которым ты сидел в одной камере, на страже нашей свободы и интересов, но он надеется, что тебе что-то удалось узнать у Вэра, чтобы начать действовать.
– Да, точно. Они посадили нас в одну камеру, явно с намерением!
– Что за намерение, – удивился Эрл.
– Они не дураки, и решили послушать нас. Рассчитывали, что я проговорюсь, где был все эти годы. Вэра сразу вызвал у меня доверие. Самое странное началось, когда он заговорил на языке людей-дельфинов. Помнишь, Роберт, этот их невразумительный язык, который мы смогли с тобой выучить только под гипнозом.
– О! Вы знаете язык дельфинов! – удивился Артём.
– Людей – дельфинов. Вот откуда Вэра его знает? – Джон смотрел на своих соратников и понимал, что дальше говорить просто физически не в состоянии, – Так! Если я сейчас не поем и не выпью литр кофе, то умру.
Как только он это произнёс, в дверь тихонько постучали. Вошёл Чёрный Орёл. В руках мужчина нёс поднос, заставленной простой и вкусной пищей. Вслед за ним вошла Сита с большим кофейником в руках.
– Ну, прямо – по щучьему велению, по моему хотению, – рассмеялся Артём.
– По чьей просьбе? Щука – это рыба? – Эрл во все глаза смотрел на друга
– Щука – это рыба, ладно, давайте к делам, – понимая, что быстро про сказку о Емеле и Щуке не расскажешь, предложил Артём.
– Не, не, не. Сначала – поесть,– Джон набросился на еду, но Сита очень проворно отодвинула мясо от него и подала ему чашку – супницу, наполовину наполненную прозрачным бульоном, который по виду был абсолютно без жира.
– Вам, мистер, бульон из индейки и не торопитесь. Нельзя сразу много есть, видимо и в тюрьме, судя по обвисшим вещам, вас как следует, не кормили. Затем, здесь пришлось трое суток питаться духом лесным.
Джон с кислым лицом стал потихонечку пить бульон мелкими глотками, прекрасно понимая, что знахарка абсолютно права.
– Так вот, продолжил он, слегка захмелев, будто не бульона съел, а стакан виски выпил, – начали мы общаться на нашем диалекте секретном, – это Джон специально для Ситы и Орла так сказал, потому что приятели решили включить этих людей в их общее обсуждение, – он мне стихи прочёл. Несколько штук до того момента, как нас разделили.
– Помнишь стихи-то или помочь тебе? – спросила Сита.
– Помню, помню, а то вы сейчас поможете. Грибами какими-нибудь кормить будете.
– Как ты догадался, но давай к делу. У тебя есть двадцать минут, потом – мы будем расшифровывать всё, что вспомнишь.
– А я? – удивился Джон, – я тоже буду разгадывать.
– А ты через 20 минут будешь спать, – констатировала Сита.
Действительно передав на диктофон Роберта все стихи Вэра, Джон лёг на кровать и мгновенно уснул. Эрл начал было беспокоиться о нём, но Сита успокоила всех, уверяя, что для здоровья и психологической стабильности сон в данном случае – самое важное и лучшее лекарство.
– Так, друзья, обратился Эрл ко всем находящимся в комнате, – что означает первое четверостишье?
Друг мой пропал
Орёл улетел за неба край
Страдает земля
Могила зияет там, где раньше был рай.
– Так Вэра сказал обо мне? Я орёл? Он думал, что мне угрожает опасность?
– Или он обращает внимание на особое место, которое было когда-то необыкновенно хорошим, а сейчас похоже на могилу, – предположил Артём.
– Тогда речь идёт о нашей Великой матери всего сущего. Об озере, что зовётся на языке европейцев Онондага. Вы думаете, что и мы – индейцы и озеро называется одинаково, но древнее имя правильнее и лучше, – строго проговорил Орёл, сверкая глазами.
– Хорошо, друг, мы на твоей стороне. Но, если это говорилось об озере, то, как его можно назвать раем. В раю жили люди, животные, росли чудесные деревья. Внутри озера никто не живёт.
– Думаю, я могу вам помочь, – решила вступить в разговор Сита. Две ночи, пока я сидела у постели Джона, у меня случались видения. У меня так часто бывает. Я помню свои прежние сущности на земле.
– Предположим, мы вам верим, – заметил Эрл, – мы и сами необычные люди, но, что именно вы узнали из видений.
Сита рассказала им об озере, о племени великанов и о сердце Великой матери, бьющем на глубине. Все мужчины слушали её, затаив дыхание.
– Как вы думаете, могло это племя выжить, несмотря на то, что озеро американцы убили, я думаю, намеренно, – спросил товарищей Артём.
– Мать жива. Больна, но жива и ещё способна спасать своих детей, – начал говорить Орёл, – она спасла меня, когда я должен был умереть и когда мой сын, Нуто, и дочка вождя, Апони, нашли меня на краю озера, готового уйти в страну вечной охоты. Насчёт древнего народа великанов, существующих в недрах озера, не уверен. Боюсь, что им всё же пришлось покинуть эти места. Слишком загрязнено было наше священное озеро.