Хранители. Единственная
Шрифт:
В комнате тускло горел голубоватый свет, и была она, скорее, прихожей к тому помещению, которое здесь было сокрыто. Небольшая площадь, пустые стены. Лишь в углу стоял полупрозрачный шкаф, к которому Блум тут же и подлетела. На двери, располагавшейся ровно напротив той, через которую девушки вошли, тоже был нарисован знак радиации. И что-то подсказывало, что вот там-то точно радиоактивность присутствовала, не то что тут, на несчастных, наверное, пяти квадратных метрах.
Спустя секунду тишину нарушил радостный визг Миры, а спустя ещё одну она выскочила, держа в руках два костюма радиозащиты, верней,
Даже возражать Краунштаун ей не стала. Хотя и хотелось.
Но один вопрос всё же задала.
– Ты уверена, что это хорошая идея?
Мира, уже начавшая забираться в костюм, вдруг рассмеялась.
– Хорошая? О, да не то слово. Знаешь, какой бы она ни была, я от неё не отделаюсь.
Элис осталось лишь тяжко вздохнуть и перенять действия подруги.
Наконец, обе облачились в защитные костюмы. Каждая из них жалела, что рядом не было зеркало, в которое можно было бы посмотреть, чтобы увидеть, как они теперь выглядели. А когда глазели друг на друга, то не могли сдержать смеха, от чего стёкла, закрывавшие лица, тут же начинали запотевать.
Всё это попахивало диким безумием, что безумно нравилось одной из них и безумно затягивало вторую.
А потому заветную дверь открыла Элис. Неожиданно для самой себя.
Они бесшумно ступили внутрь и даже сквозь плотную ткань защищавшей их одежды почувствовали холод, стоявший в помещении. А всё потому, что главным героем на этой сцене был один большой… предмет?
Холодильник.
Мира подошла к нему и совершенно бесцеремонно раскрыла его прозрачную дверцу.
Однако внутри ничего не было. Это было видно и без открывания, но стоило ведь удостовериться в том, что это действительно было так.
Блум замерла в замешательстве, осматривая пустые полочки. Хотя они не были по-настоящему пустыми: на некоторых из них ютились подставки под пробирки. Без пробирок, конечно.
Элис подошла к ней сзади и тоже заглянула в холодильник. Провела рукой в перчатке по одной из полок. На них не было ни пылинки.
Да и подставки стояли как-то неровно. Повёрнуты под углами градусов в пять-шесть, может, но ведь повёрнуты.
Миранда резко развернулась, медленно, ибо быстро в таком одеянии не получалось, подошла к стене, присела на корточки и посмотрела в пол.
– Здесь кто-то был, – приглушённо раздался её голос спустя пару мгновений её тщательного изучения линолеума. – Тут даже следы видны, правда, очень блёкло.
– А это не наши ли собственные? – слегка испуганно спросила Краунштаун.
– В том числе, конечно. Но посмотри в холодильник. Всё, всё указывает на то, что кто-то был тут до нас. Совсем недавно.
Она встала, провела рукой по стене. Кинула взгляд в сторону холодильника.
Он был весьма подозрительным. Что же крылось в нём раньше, до того, как он стремительно опустел? Почему именно в секторе В?
Глупо было считать, что в пробирках так бережно хранились мысли, чувства, эмоции, воспоминания, сны или плоды воображения. Для них существовали хранилища, как раз в этих двух секторах. Но что здесь делала эта комната, было совершенно не ясно. Ведь ей, скорее, нашлось бы место в секторе С, где не было ни одного Хранилища.
– Слушай, мне кажется, оставаться тут небезопасно, – осторожно проговорила Элис, подходя к выходу. Холодильник она уже закрыла от греха подальше. Всё здесь теперь выглядело так, будто никого и не было в этих стенах. Кроме тех, кто уже успел тут похозяйничать.
Мира хотела было сострить, но вдруг что-то будто ударило ей в голову. И это что-то – наверняка, без сомнений, а может, с сомнениями, но лишь небольшими – страх. За Элис ли, за себя ли, за брата – ли? Не было это ей ясно. Но страх она как-то чуяла каким-то лишним чувством, спрятавшимся за пазухой её вскрытого на повторном прохождении Золотой галлюцинации подсознания.
Пребывая в этом внезапно возникшем испуге, она рывком открыла дверь, поспешила скорее приступить к избавлению от брони, скрывавшей всё её тело, теперь слегка подрагивающее от напряжения, которое так и не хотело исчезать, появившись вместе со страхом. В висках уже стучали сигнальные нотки, заставлявшие беспокоиться, причём не столько о себе, сколько о других. Казалось бы, они были такими привычными, родными, но теперь они стали чужими. Отныне их звук был противен, он своим гулом разъедал барабанные перепонки, мозг, сознание… всё.
Освободившись от костюмов и бережно убрав их в шкаф, Хранительницы покинули помещение, предварительно аккуратно выглянув за дверь, чтобы убедиться, что слежки не было. Или, по крайней мере, что никто мимо не проходил. А потом пошли в противоположную сторону быстрым шагом. Элис еле поспевала за своей подругой, которая будто бы витала где-то в своих мыслях. Очерствев.
– Ты ведь теперь наставница Посвящаемой, верно? – сухо спросила Мира, глядя перед собой и не сбавляя ходу.
– Да, – подтвердила Хранительница чувств несколько робким голосом.
Как она сама восприняла эту весть? Не без удивления. И она понятия не имела, за что ей была дарована такая честь. И, безусловно, ей было не по себе от того факта, что ранее эта должность принадлежала Блум и что обычно такое действо, как замена на скамье наставников, не производилось.
– А ты её вообще знаешь, Сандру? – хмыкнув, задалась следующим вопросом Миранда. Словно укоряя Элис, ведь та – нет, та Сандру не знала. Хотя бы так, как знала её Хранительница воспоминаний.
– Сандра весьма своеобразная, – продолжала тем временем Мира. – С уже сложившимся мнением по поводу всего этого пространства. Так что работать с ней будет непросто. Это я так, просто пытаюсь тебя подготовить.
Элис остановилась, резко подняв голову.
– А что, если я не хочу быть её наставницей? – смело заявила она, ещё сама не понимая, правду она говорила или же нет. Блум оглядела её снизу вверх, потом сверху вниз, с ног до головы и с головы до ног. Прочистила горло, обтянув свой топ.
– А ты уверена, что эдакая вольность тебе будет позволена? – скучающим, но серьёзным тоном поинтересовалась она.
Вот только обе они не заметили, что в этот момент в углу активировалась маленькая видеокамера, которая готова была отслеживать каждый их шаг. По своей ли прихоти?