Хранители. Единственная
Шрифт:
– Не дорога, видишь ведь, – закачав головой, объявила Мира.
Уилл закатил глаза, не ослабляя хватку.
– Тогда думай о тех, кому она ещё дорога. Такие есть, и ты сама ведь это знаешь. Будь добра: завязывай с игрой в дурочку.
Двери лифта плавно разъехались в разные стороны, и Уилл тут же отпустил её. Расправил плечи, кинул на неё последний взгляд и вышел на третьем уровне, оставив Миранду раздумывать над его словами.
Она направлялась на вокзал. Она хотела в сектор В. Что-то вынюхивать, как выразился Хранитель
***
Разобравшись с утренним приёмом пищи, Маркус вышел из дома. Мать пыталась что-то у него разузнать, но она и сама спешила куда-то, а потому разговор заранее не был обречён на успех. А провальные мероприятия лучше покидать задолго до их начала.
Маркус не знал, куда он направлялся. Может, к Сандре. Может, в библиотеку. В парк. В кафе. Куда угодно. Ему хотелось просто развеяться и привести в порядок голову, раскалывающуюся теперь от прилива новостей. Смириться с тем, что он жил во лжи, да ещё и со стёртой памятью…
Теперь он словно понимал Сандру, которой врали все вокруг. Даже он. И становилось от этого даже немного стыдно. Хотя стыд и редко наведывался к нему. Уж слишком глупой вещичкой он зачастую казался.
Когда Маркус достиг Проспект-Парка, то на него нахлынула новая волна воспоминаний. Снова связанная с ложью, с Сандрой, с Хранителями, ведь именно здесь и началось всё это. Будто в жизни ничего другого не существовало.
Хотя так оно и было. Теперь в жизни его вряд ли нашлось бы что-то поважнее всей этой суеты. Не предвыборную кампанию отца ведь обмусоливать.
Вдруг его телефон разразился неугомонной трелью. Поначалу Миллс не хотел отвечать на звонок, но мелодия не прекращалась, что заставило его вытащить мобильник и ответить. Ответить Джоанне Уэсли.
– Мисс Уэсли, если это что-то не срочное… – начал он, желая поскорее отделаться от назойливого разговора, но капитан Уэсли его перебила:
– Маркус, нам необходимо сменить штаб-квартиру. Хочу, чтобы ты узнал это одним из первых.
Он остановился, заглядевшись на невысокий кустик с какими-то неестественно зелёными листиками.
– Что именно? – несколько взволнованно поинтересовался он.
– У нас есть опасения, что нас вычислили. Аманде известно, где мы. А может, ей известно даже и кто мы.
Элис приложила свою метку к сканеру. Подождала реакцию. Турникет распахнулся перед ней, и она наконец вышла на платформу.
И в очередной раз восхитилась тому, как же всё-таки в Штабе было красиво.
Высокий потолок, белые колонны, правда, не такие, как в Древней Греции, а простые, без каннелюр или ещё чего-нибудь такого, что относится к украшениям, деталям, которые не играют важной роли в строении. Необъятное пространство, словно в фильмах про далёкое будущее. Только вот это было близким настоящим.
Элис улыбалась. Улыбалась и тогда, когда ветер, прилетевший вместе с приехавшим поездом, разметал её огненные волосы, оставив пару прядей на лице. Закрывала глаза в наслаждении от того факта, что она была здесь. Там, где было уготовлено её настоящее предназначение. И никто во всём мире не мог бы её переубедить в том, что быть Хранительницей чувств – это её призвание, которого лишиться она не могла. И не желала.
Она хотела, наоборот, как можно дольше задержаться в этом положении.
И понимала, что не могла пойти против этого. Против этой системы, ставшей ей… родной?
Элис зашла в вагон и уселась на синее сиденье, располагавшееся совсем недалеко от входных дверей. Здесь было свежо, светло и просторно. Не то что в нью-йоркской подземке.
Спустя минуту стали заходить Сотрудники, похожие на преступников, которых вели на каторгу. Вот только не было при них такого провожатого, который бы нацепил на них кандалы и следил за ними, чтобы ни один не ускользнул от неизбежного наказания. А среди Сотрудников Элис вдруг увидела знакомое лицо, принадлежавшее не Сотруднице. Хранительнице. Воспоминаний.
– Мира? – позвала её девушка. Та тут же повернулась на голос и, сделав два широких и быстрых шага, уселась рядом с Краунтштаун.
– Какие люди, – усмехнулась Миранда, скрестив лодыжки. – Куда едем?
– Сектор В, конечно, – невозмутимо ответила Элис. – Куда ж я ещё могу съездить?
– И то верно, – согласилась Мира и посмотрела перед собой, на окно, за которым виднелась белая стена станции.
Хранительница чувств же глядела на подругу, которую уже так давно не видела, а потому всё в ней казалось каким-то новым. Будто бы раньше всего этого не было в ней.
– Ты подстриглась? – поинтересовалась она, заметив, что тёмно-синий хвостик Миранды стал короче и болтался теперь, доставая лишь до плеч.
– Пустяки, – чуть поведя плечом, отмахнулась Блум. – Скажем так: пси-ха-ну-ла.
По слогам ответила и тут же отвернулась, зажав язык между зубами, словно коря себя за то, что проболталась. Хотя она разве выдала что-то очень важное? Нет. Просто сказала правду. И себе, и подруге.
Элис слегка нахмурилась. Однако она прекрасно понимала причину этого, как выразилась Мира, психоза: проблема была заключена в Питере.
Да Краунштаун и сама места себе не находила, понимая, что могла больше не увидеть того, кого так сильно любила. Наверняка не слабее, чем Миранда, а какие-то проснувшиеся нотки эгоизма и самолюбия твердили ей, что велика вероятность и того, что сильнее.
Поезд тем временем тронулся. Пассажиров было не так много. Да и обитателей Штаба в принципе не было очень много, так что ничего ошеломительного в этом не было.
– Скажи, пожалуйста, – начала Мира, вытянув ноги, – что бы ты сделала, если бы над тобой повысился контроль?