Хранители. Единственная
Шрифт:
– Мы с тобой знали друг друга в детстве, – громко проговорил он. – Мы были лучшими друзьями, когда нам было лет по семь-восемь. Но мой отец стёр нам память. Вот и всё, что я хотел сказать.
Каждое слово было выстрелом, невозможно протяжно отдававшимся в голове Сандры. Она невольно сделала небольшой шажок назад, проводя ладонью по лбу.
Маркус на неё не смотрел. Только на мишень, будто бы уже про себя прицеливаясь.
Она пыталась припомнить навскидку хоть что-то и в ужасе осознавала, что действительно не могла вспомнить ни-че-го. Слова Миллса были чистейшей
Только вот как он был связан с этим всем? Стирание памяти же точно ниточка, тянущаяся из клубка Хранителей. Больше ей принадлежать было не к чему. Только к этому подземному Штабу.
– Почему стёр? – только и выдавила из себя девушка.
– Я не знаю, – сухо ответил Маркус, продолжая пялиться в одну точку. – Вероятно, я что-то тебе уже тогда рассказал о субъекте 404.
– Это… я…
Слова её тонули, не успевая родиться. В следующий миг Сандра ощутила себя неуклюже прижатой к Маркусу, который обвил её одной рукой, не меняясь в лице. Но даже это полуобъятье было таким крепким, что ощущалась настоящая безопасность.
Даже если её на самом деле и не было.
Но исчезло оно так же быстро, как и появилось.
– Тебя надо научить обращаться с оружием, – прохладно заметил он, поднимая пистолет. Девушка не скрыла своего разочарования, будто какие-то её ожидания не оправдались, правда, она понятия не имела, какие.
Маркус встал позади неё, вытянув руки вперёд по обе стороны от неё. Теперь пистолет был прямо перед ней.
– Возьми его обеими руками, я буду держать его вместе с тобой. Нет, обхвати правой рукой рукоятку… Теперь указательный палец положи на бок рамки. А с другой стороны большой.
Он внимательно следил за её неопытными действиями. Потому что она уже начинала бояться пистолета, словно это была бомба или граната, готовая была взорваться в её руках в любой момент.
– Левой рукой возьмись за рукоятку. Давай, чтоб большие пальцы совпадали.
– Неудобно ж так, – недовольно фыркнула Сандра, исполняя инструкции.
– Привыкнешь.
Если так всех подряд послушать, к чему она только не должна была уже привыкнуть.
– Убери одну руку, – вдруг попросил Маркус, и девушка застыла от недоумения, но просьбу выполнила. Теперь пистолет держала её правая и обе руки Миллса. А её левая несмело вытянулась вперёд, хоть и команды такой не давалось.
– Выбери объект в поле зрения, потом закрой один глаз, и если объект сдвинулся, то твой открытый глаз – твой ведомый.
– Маркус, где твои эмоции? – притворно возмущённо спросила Сандра, указывая пальцем на висевший невдалеке мешок и закрывая правый глаз. – Ты говоришь, словно машина.
– Сейчас по-другому нельзя, даже если и очень хочется, – невозмутимо сказал Маркус.
Было это в нём – способность становиться жёстким и почти что бесчувственным, когда нужен был холодный расчёт и внимательность к каждой мелочи.
Довольно быстро Сандра выяснила, что её ведомый глаз – левый. Хотя она и сомневалась в том, что оно так и есть. Вдруг она неправильно это поняла? Но думать над этим долго и тщательно не хотелось.
– Чуть согни ноги в коленях, – выдал тем временем следующее требование Маркус.
– А ты отходишь? – смотря на мишень, осторожно подала голос девушка, понимая, что момента, когда она останется с пистолетом один на один, не избежать.
– А я отхожу.
Спустя секунду его руки отпустили её, и теперь Сандра, приняв стойку, чуть подрагивающими пальцами сжимала оружие и бегала взглядом, то направляя его на пистолет, то на мишень.
Дело оставалось за малым: нажать на спусковой крючок и тем самым выпустить на волю то, что могло убить. И эта мысль девушку не отпускала, а потому дрожь в руках не унималась. Она посмотрела на Маркуса с немой мольбой в глазах, которая кричала одно: я не могу.
Наконец, Сандра опустила руки вниз, чувствуя, как изображение начало расплываться от того, что перед взором встала мутная пелена из слёз, внезапно решивших показаться наружу, вероятно, от перенапряжения и переизбытка нахлынувших воспоминаний.
– Я не смогу, – прошептала она, уже остро осознавая, что впадает в истерику.
– Сможешь, – твёрдо возразил Маркус и подошёл к ней со спины. Вытянул вперёд её дрожащие руки. Потом наклонился к её уху и прошептал, громко и чуть ли не зловеще: – Представь, что ты стреляешь в моего отца.
Выстрел случился сразу после фразы.
Сандра замерла, часто дыша. В ушах звенело, во рту пересохло и горело, в глазах щипало. Тело не ощущало ничего, словно готовясь заснуть.
Да, с меткостью были проблемы, но она ведь нажала на спусковой крючок. Ей удалось сделать это, преодолев саму себя. Вот только…
Смогла бы она сделать это самостоятельно, в одиночку, если бы перед ней стоял – на тот момент – ещё пока живой человек? Смогла бы она сделать это, если бы перед ней стоял отец Маркуса?
– Я не представляла этого, – замотав головой, начала отрицать она. – Нет, Маркус, я бы, нет, никогда не…
– Не надо думать, что я бы от этого обеднел, – отходя, оборвал он её.
– Нет, Маркус, я бы никогда не подняла руки ни на тебя, ни на твоих родных, правда. Я выстрелила не в него. В мишень. Просто для того, чтобы уже наконец выстрелить.
Маркус хмыкнул, но всё же не было похоже, что он был в дурном расположении духа, что он был зол.
– Нет, Сандра. Он враг. И если бы это потребовалось, ты бы выстрелила. Не надо ложных оправданий.
Девушка закусила губу, подошла к тумбочке, положила на неё пистолет.
Почему-то теперь его вид не вызывал у неё никакого страха перед смертью и убийством. Теперь он казался ей старым знакомым. Может, даже старым добрым знакомым.
***
Элис вопросительно взглянула на подругу, а та и думать долго не стала. Просто зашла внутрь, качнув своим синим хвостиком, и поманила Хранительницу чувств за собой. Той и не особо-то хотелось заходить, но в то же время любопытство в ней загорелось как нельзя вовремя, и отделаться от него уже было бы не так-то просто, а потому остаться за бортом она не могла. И пошла вслед за Мирандой.