Хранители. Посвящаемая
Шрифт:
Она села на ближайшее к стеклу месту и поправила на ухе гарнитуру.
— Начинайте, — приказала она в микрофон.
В комнату за стеклом вошли двое Сотрудников, которые везли на инвалидном кресле Алекса. Нет, он ещё не стал инвалидом: он сам встал и пересел на медицинское кресло. Он весь дрожал, как осиновый лист. Сандра вздрогнула накрыла: жалость к этому, хоть и не знакомому ей, человеку, казалось, готова была разодрать её изнутри.
Вот Алекс сел, положил руки на подлокотники. Губы начали шевелиться: видимо, он молился. Потом он откинул голову назад и прикрыл глаза.
К
И тогда Коллендж кивнула головой.
А после случилось необъяснимое.
Первый вопрос, который тут же возник у Коллендж: почему дверь, ведущая в комнату, не была заблокирована? Второй вопрос: что здесь делал Альфред? И, наконец, что он кричал? За стеклом слов было не разобрать. По губам ничего прочитать тоже не удавалось.
Всё произошло неожиданно и чересчур быстро для неё самой. Недолго думая, Аманда вскочила со своего места и, нащупав в искусно завуалированном кармане платья пистолет, ворвалась в комнату.
— Старый мерзавец, — прошипела она, посмотрев на Хранителя мыслей. — Что, и ты с ними?
— И что ты теперь сделаешь, убьёшь меня?
Альфред нервно захихикал, демонстративно подняв руки вверх. Он теперь не скрывал своего истинного отношения к этой женщине. Не скрывал своего презрения. Она была младше его, она видела меньше, чем он, так почему же, почему она была выше него? Почему он должен был её слушаться? Подчиняться её приказам?
Аманда вытянула перед собой оружие. В её собственных глазах на мгновение промелькнул страх.
Сколько лет он проработал здесь, и что в итоге? Предательство? Да это просто смешно! Он помогал ей занять эту престижную должность, помогал с новейшими проектами. На восстании был на их стороне. Яро пытался доказать приверженцам субъекта, что те неправы, и некоторых даже всё-таки удалось переманить на свою сторону. Альфред был одним из немногих переживших те события, которые до сих пор работали здесь. А сейчас он стоял и, не мигая, смотрел в глаза смерти, готовый прыгнуть в её распахнутые объятья.
— Ты идиот? У тебя всё ещё есть последний шанс изменить свою дальнейшую судьбу! — отчаянно воскликнула Аманда.
— Так-то ты со старыми друзьями, — усмехнулся в ответ Альфред. — Закон есть закон, не так ли?
— Платон мне друг, но истина дороже, — подчёркивая каждое слово, полушёпотом сказала она. Всё ещё не веря, что её предал тот, кто, как верила она да и все остальные в Штабе, готов был на всё, чтобы защитить честь Хранителей. Кто просто жил этой работой. Для него это действительно была не работа, но жизнь. Единственная возможная.
Которую он сейчас терял, которая утекала, как песок сквозь пальцы.
— Какая истина? — выплюнул он. — Ты что, не видишь, что мы ошиблись в своих намерениях?
— Они ослепили тебя, Альфред… — поражённо проговорила Коллендж.
— Это ты уже давно ослепла.
Эти слова были последней каплей. Всё в этом мире можно разбить, а в особенности человеческие отношения. Хотя здесь они были, скорее, чисто деловые, но это сути не меняет. Аманда посмотрела на Алекса, всё ещё сидевшего в кресле. Правда, теперь слово “сидел” уже не совсем подходило. Он вжался в кресло, уже широко распахнув глаза от ужаса. Добивалась ли этого Коллендж? Устрашения? Наверное. Вот только не это её сейчас волновало. Она теряла своего союзника, причём по своей же вине. Вовремя не уследила, а теперь подчинялась своим законам и жизненным принципам, которым изменять не собиралась даже под страхом смерти, ведь смерти она не боялась — они с ней были старые знакомые. Той Аманда уже, наверное, надоела, и это шло ей на пользу.
Сотрудник возле кресла застыл со шприцем в руке, ожидая приказа Президента. Какая же жалкая картина! Эти придурки лишались своих жизней, потому что сделали неправильный выбор. Да, вот от чего зависят судьбы людей — от выбора. Он может изменить жизнь к лучшему, и он же может её погубить.
— Думай уже, что хочешь. Если, конечно, успеешь, — выдохнула Аманда и сделала шаг назад, сама на миг зажмурившись. Но тут же нацепила на себя холодную маску. Или же маской был её страх потерять Альфреда?
А потом она нажала на спусковой крючок. И в этот же момент Сотрудник, не медля, воткнул шприц в запястье Алекса, безвозвратно перечёркивая ему будущее.
Глава 18. «Игра в ложь»
Сандра завизжала.
Последний раз она так вопила, когда в двенадцать лет каталась на американских горках. А теперь она впервые живьём увидела гибель человека, вернее, двух человек. Алекс забился в конвульсиях и вскоре затих. Альфред, будто в замедленной съёмке, покачнулся и упал на спину: пуля пробила ему череп, не оставив никаких шансов на продолжение жизненного цикла.
Ну и что, что одного из них она вообще не знала, хотя черты лица и напоминали ей кого-то, а второго она люто возненавидела? Зато это были люди. Люди, которых убила та, которой она уже только-только начала доверять, верить. Одного своими руками, а второго чужими, но подвластными ей. Интересно, она вообще жалела о содеянном, или её душа являла собой сплошной обман, обёртку без начинки? А если и с начинкой, то — с ядовитой?
Девушка вскочила и, миновав ряд стульев с белыми, бесцветными свидетелями, бросилась к стеклу, отделявшему комнату от зала. Стала барабанить руками по нему, выкрикивая что-то нечленораздельное. Впала в истерику, совершенно себя не контролируя.
Аманда встала лицом к ней и скривилась, что ещё больше завело Сандру. Скривилась то ли от того, что её раздражала эта девчонка, то ли от того, что вдруг осознала масштаб случившегося.
— Какие ж вы дряни! — выплюнула Сандра ей, хотя стекло было звуконепроницаемо, а значит, слов её та разобрать не могла. Коллендж, как показалось девушке, хищно оскалилась и гордо подняла подбородок. Она гордилась тем, что сотворила.
Она гордилась, что она — убийца.
Через мгновение Энсел с трудом оттащил разъярённую Сандру от стекла. Новая волна боли промчалась по её телу, и эта боль была болью безысходности. Она не могла оживить этих людей, не могла уже никак им помочь. И от этого у неё создавалось такое ощущение, будто это она была виновата в их смерти.